Кровавый кошмар Восточного фронта

Карл Кноблаух Кровавый кошмар Восточного фронта Откровения офицера парашютнотанковой дивизии «Герман Геринг»

Предисловие

О военных действиях, политической подоплеке и человеческих взаимоотношениях написано много: былей и небылиц, конкретного, и не конкретного, и много бессмысленного. Необходимо всегда относиться с достаточной долей скептицизма к тем работам, литературное отображение исторических событий в которых обусловлено коммерческим интересом.

Мои воспоминания по-настоящему достойны того, чтобы изобразить их в драматической форме. Но представить их в виде «драмы» у меня не было никакого желания.

При изложении событий я исходил из необходимости фиксирования действительности, а не модифицированных конструкций их хода. И, во всяком случае, не руководствовался лозунгом: «Посмотрите на меня, я был не таким, как масса. Я наблюдал за происходящим и был в стороне от него

Карл Кноблаух — рядовой 195-го самокатного батальона

Прусский элемент моего воспитания объясняет некоторые действия, которые сегодня могут быть непонятными. То же относится и к поведению бывших со мной рядом товарищей, воспитанных, как и я, на постулате прусской аристократии «больше быть, чем казаться, много делать, меньше говорить!».

Мои записи представляют собой правду без каких-либо приписок. Псевдонимов тоже нет. Чтобы не фальсифицировать связь между «событиями» и «отношением», информация, которую я получил только после войны, намеренно в моих записях не приводится.

Если у читателя сложится впечатление, что я некоторые события не раскрыл или описал недостаточно полно, то это произошло потому, что эти темы не были частью окружавшей меня действительности.

С благодарностью я вспоминаю товарищей, чьи пути пересекались со мной в высотах и падениях человеческого существования, и тех, что прошли часть моего жизненного пути вместе со мной.

Я не прошу признательности за мои действия, я прошу только готовности непредвзято подумать о содержании моих записок

Предыстория

В 1940 году я участвовал в кампании во Франции. Воевал в составе передового отряда 95-й пехотной дивизии.

С октября 1941 года по сентябрь 1943 года — наблюдатель оперативной воздушной разведки сухопутных войск. 4-я эскадрилья дальней разведки.

3 сентября 1943 года получил ранение в воздушном бою с советскими истребителями над Вязьмой (СССР). (165-й боевой вылет.)

Карл Кноблаух на месте наблюдателя в «Ю-88»

Из моих личных записей

1944 год

Август 1944 года.

Запасной лазарет Бад-Пирмонт. Вскоре предстоит выписка. Месяцы долгого выздоравливания позади. Вечером 24 августа я прибыл в Кведлинбург на сборный пункт фронтовых летчиков. Мне дали комнату. Отдельно расположиться не удалось, но я исходил из того, что мое пребывание здесь будет недолгим.

Сборный пункт представлял собой кадровый орган. Здесь собирали летный состав после лечения в госпиталях и после полного выздоровления снова распределяли по летным частям.

Вечером я сидел в своей каморке. Это ничегонеделание подавляло меня. Я заметил, что лишь немногих годных по здоровью летчиков, наблюдателей, радистов и бортовых стрелков снова отправляли на фронт в летные части. Из лазаретов прибывало много летного состава. Сборный пункт уже вскоре начал трещать по швам. Здесь, по-видимому, что-то было не так. Я решил при ближайшей возможности поговорить с командиром о моей дальнейшей службе.

7 сентября.

Утром я попросил адъютанта назначить мне время для беседы с командиром. В 15 часов я стоял перед высоким господином:

После первого боевого вылета успокоительная сигарета нужна и Карлу Кноблауху. Слева направо: лейтенант Райнарди, унтер-офицер Фелициан и фельдфебель Ротгери

— Лейтенант Кноблаух прибыл по вашему приказанию!

— Садитесь! Вы просили о беседе? О чем пойдет речь?

— Господин майор, после почти годового пребывания в госпитале мое здоровье находится теперь в том состоянии, которое позволяет мне снова приступить к службе в соответствии с моей подготовкой. Если господин майор…

Дальше сказать я ничего не успел. Начальник сборного пункта встал и прервал меня движением руки:

— Из вашего личного дела я знаю, что вы больше непригодны к летной службе. Чего вы хотите?

Командир был раздражен. Он встал у окна и требовательно взглянул на меня. Исходя из правил хорошего тона, я привстал:

— Господин майор, я не исхожу из того, что с моим ранением завершилась моя военная карьера. Я думаю, что для меня найдется применение и вне летных частей…

Командир снова меня прервал еще более раздраженно:

— Если вы думаете, что вообще еще можете что-нибудь делать, то можете отправляться в танковую дивизию «Герман Геринг». Я напишу представление!