Крылья нетопыря. Часть I. Сон разума

Азарю хватило сил поднять голову и посмотреть на Синод.

– В чём дело, Илия? Я согласился на все условия, отправил всех чудищ назад так быстро, как только смог! Чего тебе ещё надо?

– Правосудия, – жёстко произнёс Илия.

Ересиарха растянули на дыбе-ложе – деревянном столе на ножках, к которому кандалами пристегнули руки и ноги узника. Справа стоял небольшой вертикальный барабан, как у речных мельниц. Спекулатор начал его медленно прокручивать.

Руки и ноги ересиарха медленно поползли в противоположные стороны. Все его жилы и мускулы натянулись. Азарь сцепил зубы. Сверху навели некое подобие «журавля», какой обычно стоял в неревских племенах у колодца. Только у этого приспособления сверху была стальная воронка, через которую на узника тонкой струйкой полилось раскалённое масло.

Азарь ворочался и шипел.

– О каких условиях идёт речь? – как бы между делом поинтересовался Захария. Его маленькие глазки неотрывно следили за пыткой. Иногда он облизывал губы.

– Всё о тех же, – пожал плечами отец Илия, – он выдаёт нам своих подельников, раскаивается в грехах, а мы сохраняем ему жизнь и даём шанс искупить. На рудниках, например, или чернью в самих Храмовых скалах. Но какие сделки могут быть после сегодняшнего? – Илия медленно повернулся и многозначительно посмотрел в глаза святому отцу. Захария поспешно отвернулся.

Между тем Азаря продолжали растягивать. Натяжение дошло до того предела, когда узник не мог пошевелиться даже совсем чуть-чуть без риска разорвать себе связки и сухожилия. Сверху капало масло. Подпалачики ножами вырезали на боках Азаря какие-то символы.

Ересиарх уже не мог кричать – его лёгкие хватил спазм, и раздавались только конвульсивные хрипы. Глаза закатились.

Спекулаторы ослабили давление. Самый высокий в кожаном фартуке и такой же кожаной маске подошёл к разложенному и двумя пальцами обследовал грудь. А потом с размаху всадил в неё серебряную трубку.

Азарь резко вздохнул и принялся судорожно хватать ртом воздух, будто едва не задохнулся.

Ему дали время, прежде чем пытка повторилась. Воронку с маслом убрали, и на какое-то время по животу и груди Азаря разгулялся простой пастуший хлыст, но его быстро сменила двенадцатихвостая ламия с заострёнными крючками на концах. После каждого удара крюки разрывали плоть ересиарха и целыми кусками вырывали кожу с мясом. Механизм дыбы продолжал вытягивать конечности узника до разрывов мышц и связок, до вырывания из сустава.

Нечеловеческий крик резал уши.

Подали позднюю вечерю, и Священный Синод приступил к трапезе.

Между тем ересиарха отвязали и пристегнули к жаровне. Подпалачики вполголоса переговаривались и смеялись, раздувая мехами огонь под железной решёткой. Запахло палёной кожей.

Азарь больше не мог кричать, из его лёгких только раздавались слабые стоны и хрипы.

Члены Синода внимательно следили за пыткой, то и дело что-то записывая на тонких листах пергамента. Между делом они успевали говорить о насущных делах и планах на ближайшее будущее. Главным вопросом, конечно, был – как разбираться с последствиями нападения Безумного рива.

Илия слушал их вполуха и мрачно думал о чём-то своём.

Потянуло приятным запахом жареного мяса.

– Довольно! – приказал голос Синода.

Азаря сняли с решётки и вновь привязали к креслу. Голова безжизненно болталась на груди, руки и ноги висели, как плети. Кажется, ересиарх был без сознания. Его окатили из ведра холодной водой, но это не помогло.

В дело вступили рытники. Они окурили узника травами и несколько раз прошлись острой иглой по одним им ведомым точкам на кончиках пальцев, бороде, носе, межбровье и темени.

Азарь медленно открыл глаза.

– С возвращением! – желчно поздоровался Илия.

Азаря качало, он не проронил ни слова. Затуманенный взгляд смотрел в переносицу преподобного. И было в этом взгляде что-то, что заставило Илию подавиться вином.

Откашлявшись в кулак, голос Синода заговорил.

– Что ж, сударь мой ересиарх, – Илия сплёл пальцы между собой и положил на них голову, – как мы все давно заметили, вы отличаетесь прекрасным лицом. Наверняка в миру у вас не было отбоя от девиц. Что ж, Священный Синод хочет так же отдать дань вашему прекрасному лику и познакомить с нашей «девой». – Илия сделал ударение на слове «нашей».

Ересиарха затолкали в саркофаг в виде женщины. Внутренние стенки «девы» были утыканы шипами разной длины и окружности. Шипы располагались таким образом, чтобы не задеть жизненно важных органов пытуемого, однако причинить максимальные страдания.

Когда закрывалась крышка, изнутри донёсся глухой стон.

Азаря пытали ещё несколько часов. Четыре раза он лишался сознания, и всякий раз рытникам удавалось привести его в чувства, и пытки продолжались. К утру, когда члены Великого Синода окончательно утомились, для Азаря всё закончилось.

Храмовники стали медленно покидать пыточную.

Ересиарх свободно лежал на дыбе без сил.