Кузница доблести

Диердре окинула взглядом все разрушение, осознавая, как глупо с ее стороны было думать о том, что они смогут защитить это место. Она вспомнила о том, как усердно они трудились в кузнице над оружием, как готовились, насколько это было тщетно. Она снова спрашивала себя о том, как Алек мог их бросить. Диердре была разочарована, ей было стыдно из-за того, что она вообще поверила в него. Как он мог оставить всех своих друзей таким трусливым способом?

Диердре пыталась сосредоточиться, вспомнив о том, зачем вышла из туннелей – цепи, незаконченная работа Алека. Если им с Марко удастся прикрепить одну цепь, вывести из строя один пандезианский корабль, то они смогут убить сотни. Этого для нее будет достаточно, это даст ей удовлетворение, в котором она отчаянно нуждалась, и после этого Диердре сможет умереть счастливой.

Диердре повернулась и посмотрела на каналы. Сквозь поднимающуюся пыль она заметила то, зачем они пришли: одно из мест, в котором лежали цепь перед вторжением. Они готовились, когда их застигли врасплох внезапным вторжением. Все цепи по-прежнему лежали там нетронутые, не имея шансов быть прикрепленными к каналам внизу.

«Там!» – крикнула она Марко, указывая в сторону.

Марко повернулся и понимающе кивнул в ответ.

Диердре посмотрела в сторону моря и увидела возвышающийся пандезианский военный корабль, плывущий в канал. Она с трудом увидела его в дымке, он находился всего в пятидесяти ярдах, быстро приближаясь, и она поняла, что времени мало.

Марко повернулся, посмотрел на нее, потея, со страхом в глазах, и кивнул в ответ.

«Хорошо», – сказал он. – «Давай сделаем это».

Они взялись за руки, крепко сжимая друг друга, и побежали. Они бежали через облака пыли, избегая бродячие группы пандезианских солдат и обрушивающиеся стены. Диердре не была уверена в том, что им удастся добраться до конца канала, который находился всего в тридцати ярдах. Диердре не могла не заметить силу и уверенность, которые она ощущала в присутствии Марко. Она ощущала еще более сильную связь с ним, чем с Алеком, с этим молодым человеком, который не бросил ее и помог ей.

Наконец, они добрались до края, и Диердре прыгнула на свой живот, избегая копье, пролетевшее в воздухе. Марко упал рядом с ней, после чего прыгнул в канал и, схватив ее за руку, потащил вместе с собой.

Диердре была потрясена, погрузившись в ледяную воду по пояс. Она схватилась за скользкую каменную стену и поднялась на каменный выступ четырех футов глубиной. Она закрыла глаза, не желая смотреть на мертвые тела, плывущие на спине с открытыми глазами, глядя в небеса так, словно спрашивали, как это могло случиться.

«Я перейду на другую сторону!» – сказал Марко. – «Оставайся здесь!»

Он оттолкнулся от стены, пробираясь через канал и, когда он поплыл, Диердре отдышалась и крикнула:

«Марко!»

В воздухе пролетело копье, едва не попав в Марко, упав в воду. Диердре обернулась и, подняв голову вверх, увидела пандезианского солдата, который бежал вдоль канала, глядя на них. Она приготовилась к худшему, когда он заметил ее и, подняв руку, метнул в нее другое копье.

Вдруг произошел взрыв и накатило очередное облако пыли, заслоняя солдата. Диердре задержала дыхание и погрузилась под воду. Она смотрела вверх сквозь воду как можно дольше, пока не увидела солдата, который, теряя терпение, осматривал воду, после чего побежал к другой мишени, полегче.

Диердре всплыла на поверхность, хватая ртом воздух, после чего повернулась и с тревогой повернулась, чтобы увидеть, появился ли Марко на другом конце. Наконец, она заметила, что он тоже всплыл на поверхность, с него стекала вода, и девушка вздохнула с облегчением.

Марко потянулся, схватил тяжелую цепь с дальней стороны канала и потянул ее вниз в воду вместе с собой. Он попытался прикрепить ее к огромным железным крюкам на дальней стороне канала, но ему пришлось повозиться, пытаясь поднять ее и падая несколько раз.

Протрубили в рог и Диердре, обернувшись, посмотрела на канал и увидела огромный корабль, надвигающийся на нее. Она знала, что времени нет.

«Давай же, Марко!» — молила она.

Наконец, Марко поднял тяжелое железо трясущимися руками и прикрепил цепь к месту.

Диердре подплыла к своему краю цепи, схватилась за него, и подняла цепь изо всех сил, пытаясь прикрепить ее. Цепь была слишком тяжелой для девушки, ее руки тряслись от напряжения, и она не смогла этого сделать, скользя назад.

Диердре закрыла глаза и увидела лицо своего отца. Тяжело дыша, она приказала себе быть сильнее.

«Давай же. Ты можешь это сделать. Ради отца. Ради самой себя».

Диердре подумала о каждой несправедливости, которую она испытала на себе от рук пандезианцев, и, наконец, она открыла глаза, громко закричала и, собрав все силы, снова подняла цепь. В этот раз она поднялась на несколько дюймов выше, достаточно для того, чтобы она могла прикрепить ее к крюку. Диердре бросила ее и она приземлилась с удовлетворительным звоном.