Квантовая ночь

Я хотел было ответить: «Уже участвуете». Хотел ответить: «Эксперимент проводился несколько раз, и это – очередное ненужное повторение». Я даже хотел ответить: «Был бы это эксперимент, мы могли бы его прервать, как Зимбардо в Стэнфорде». Но в реальности я ответил так:

– Я здесь не для того, чтобы проводить эксперименты. Я собираюсь выступить на процессе свидетелем-экспертом.

– На стороне обвинения или защиты?

– Защиты.

Беккер немного расслабился, но подозрительность из его голоса не исчезла.

– Я не могу себе позволить крутых экспертов.

– Как мне сказали, за всё платит ваш отец.

– Мой отец. – Он буквально выплюнул эти слова.

– Что?

– Если бы я был ему интересен, то на вашем месте сидел бы он.

– Он не приходит повидаться с вами?

Беккер качнул головой.

– А кто-нибудь ещё из вашей семьи?

– Сестра была. Один раз.

– О, – сказал я.

– Считают себя опозоренными.

Слова на мгновение повисли в воздухе. Статья на первой полосе «Нью-Йорк таймс» об охранниках Саваннской тюрьмы была озаглавлена «Позор Америки».

– Ну, – сказал я, – возможно, мы сумеем их разубедить.

– С помощью психологической хрени? – Он фыркнул своими тонкими губами.

– С помощью правды.

– Правда в том, что мой адвокат считает меня психопатом. Сраным Норманом Бейтсом[7]. – Он покачал головой: – Что это за защита такая, а? Вы, наверное, умом тронулись?

Я не испытывал к нему никакого сочувствия: то, что он сотворил, было ужасно. Но я преподаватель – задайте мне вопрос, и я обязан на него ответить: такова моя природа.

– Вы совершили хладнокровное убийство, и обычно суд считает это убийством первой степени, верно? Однако представьте, что на МРТ у вас в мозгу обнаружат опухоль, которая влияет на ваше поведение. Присяжные могут склониться к мнению, что вы ничего не могли с собой поделать. У вас нет опухоли, однако мои исследования показывают, что психопатия – такое же ясно определяемое физическое состояние, и оно должно приниматься в расчёт при определении вины.

– Ха, – сказал он. – И вы тоже думаете, что я псих?

– Честно говоря, не знаю, – ответил я, кладя свой чемоданчик на деревянную столешницу и щёлкая замком. – Но могу узнать.

* * *

– Профессор Марчук, вы присутствовали, когда мой оппонент, окружной прокурор, представляла своего эксперта-свидетеля, психиатра Саманту Голдсмит?

Я старался, чтобы голос звучал спокойно, но, чёрт возьми, я нервничал неимоверно. Мне, разумеется, был привычен сократический метод[8] в академической обстановке, но здесь, в этом душном зале суда, на кону стояла человеческая жизнь. Я подался вперёд.

– Да, присутствовал.

Подбородок Хуана Гарсии выдавался вперёд, как скотоотбойник на паровозе.

– Вы сидели здесь, в третьем ряду, не так ли?

– Именно так.

– Вы помните, как доктор Голдсмит излагала клиническую оценку ответчика, Девина Беккера?

– Да.

– И каков был её диагноз?

– Она утверждала, что мистер Беккер не является психопатом.

– Объяснила ли доктор Голдсмит методику, с помощью которой она пришла к такому выводу?

Я кивнул:

– Да, объяснила.

– Вы знакомы с использованной ею методикой?

– Весьма близко. Я также прошёл сертификацию по применению этой методики.

У Хуана была манера так двигать головой, что он напоминал мне ястреба – когда голова мгновенно поворачивается из одного положения в другое; сейчас он смотрел на присяжных.

– Тогда, вероятно, вы могли бы освежить её суть в памяти этих достойных людей. Какую методику использовала доктор Голдсмит?

– Психопатический опросник Хейра, исправленная версия, – ответил я.

– Обычно называемый «опросником Хейра» или ПВП-Р – верно?

– Да.

Быстрый поворот головы в мою сторону.

– И, прежде чем мы пойдём дальше, просто чтобы напомнить нам, что такое «психопат»?

– Это лицо, лишённое эмпатии и совести, лицо, не сочувствующее другим людям, – некто, кого заботят лишь его собственные интересы.

– А опросник Хейра? Напомните, пожалуйста, присяжным.

– Роберт Хейр выделил двадцать признаков, определяющих психопата, – от гладкоречивости и внешнего шарма до распущенности и отсутствия угрызений совести.

– И опять же напомните нам: чтобы быть психопатом, вы должны демонстрировать все двадцать признаков?

Я покачал головой:

– Нет. Существует числовая шкала оценки.

– Испытуемый заполняет некую форму?

– Нет-нет. Эксперт, прошедший специальную подготовку по применению методики профессора Хейра, проводит интервью с испытуемым, а также изучает его полицейское досье, психиатрическую медицинскую карту, историю его занятости, образование и так далее. Затем эксперт оценивает испытуемого по двадцати критериям: ноль означает, что данный признак (патологическая лживость, к примеру) отсутствует; единица – если присутствует в некоторой степени (возможно, он постоянно лжёт в личных взаимоотношениях, но никогда – в деловой обстановке, или наоборот); и двойка – если данный признак систематически проявляется во всех сферах жизни испытуемого.

– И какова средняя сумма оценок по двадцати критериям?

– Для нормальных людей? Весьма невелика: четыре из максимально возможных сорока́.

– И сколько же нужно набрать, чтобы оказаться психопатом?

– Тридцать или больше.