Лабиринт на орбите 2

– Тут все просто – Коля стал загибать пальцы: по договору войти сюда можно только с моего согласия, естественно не считая случаев, когда корабль атакуют или чего-то еще в таком духе. Поэтому ты проникла ко мне незаконно, в нарушение договора, да и твой подозрительный инструментарий мне совсем не нравится – я тебя поймал с поличным, ты мой приз, моя добыча. Нет, ты можешь, конечно, позвать на помощь кого-то из руководства звездолета, но в таком случае, сразу по прилету в конфедерацию я подам иск на отряд – подумай, кого сделают в этом случае крайним? Молчишь, да – вот и молчи! Лучше скажи, что ты хотела со мной сделать – хотела вырезать мне левую почку? А ну говори, стерва, иначе сейчас затрахаю до смерти!

Мадам несколько секунд оценивала потенциальную угрозу своему здоровью, а затем выложила хозяину каюты полную версию своего тут пребывания, особо акцентировав на непонятном феномене со слезами.

– Ну и что тут такого ты увидела необычного? – удивился наш герой – мне снилась моя первая игрушка. Это была машинка, вернее игрушечная мини-копия гоночного «Бугатти» – вся такая красная до одури, жаль поломалась через месяц – оказалась дешевым китайским фуфлом! Вот я и всплакнул маленько, вспомнил родину, родителей,… а тут ты со своим анализатором и проводами!

В общем, Николай не стал раздувать из мухи слона – он еще не до конца втянулся в роль полноценного гражданина Содружества, который без сомнения воспользовался бы такой возможностью и попытался вытряхнуть пару кредитов из перевозчика. Взамен подруга обязалась приходить к нему через день, каждый раз после своего дежурства в медсекторе звездолета – отрабатывать несуществующий долг. В кухне-столовой оторвался по полной: две порции плюс третья успокоили внутреннее беспокойство организма, подарив блаженное ощущение сытости – в это время тут было относительно пусто, ведь завтрак он проморгал, пока разбирался с медичкой, а до обеда еще было относительно далеко. По пути обратно на связь вышел Гадуш, обрадовав новостями: на нетрадиционный взлом корабельного искина модернизированному умнику потребовалось аж семь дней. Вероятно, если бы в памяти умника имелись пакеты по несанкционированному проникновению, взлому искинов, закрытых инфосетей и прочему похожему набору, он бы потратил гораздо меньше времени, решив проблему в зародыше. Но чего нет, того нет, поэтому все так долго – кстати, специалистов, которые занимались такими вещами в Содружестве называли искерами – некоторая часть общества их уважала, ценила и искала для своих вопросов. Другая же часть их откровенно ненавидела и разыскивала: те же госкопорации, частные конторы, однажды подвергшиеся взлому и потерявшие какие-то деньги на этом,… в общем, все как везде.

– Ммм, и что тут у нас? – Николай получил доступ нулевого уровня – практически, он мог захватить звездолет, но смысла в этом не видел. Кто будет пилотировать: я не умею, знаний нет, да и какой резон – стать врагом корпорации?

Подсматривать за каютами других путешественников не стал: во-первых, вуайеризмом не страдал никогда, предпочитая личное участие, а во-вторых, уважал личное пространство других – то, что в каждой камере имелись камеры, его не особо удивило – все-таки объект нестандартный, и экипаж должен иметь возможность контроля у себя на борту. Другое дело, что официально заявлялось, что средств наблюдения в личных каютах нет – практически же он установил, что камеры отсутствовали лишь в сантехблоках, а все остальное пространство звездолета находилось под контролем. Решил ознакомиться со звездолетом более подробно: теперь Гадуш выдавал ему полную схему корабля и всех восьми палуб. Как было сказано выше, пять палуб чисто грузовые: А3, А4, А5, А6 и А7, затем палуба персонала звездолета А2 – там находилась основная рубка, кают-компания экипажа, их каюты, мастерские и прочие хозяйственные помещения. Медпункт на шесть капсул пятого и шестого поколений «Шабель-мед-6у» находился на палубе А1, где располагались также увеселительные, питейные и прочие заведения для выкачивания кредитов из пассажиров. Самих пассажиров, кстати, оказалась не много – всего восемьсот человек при экипаже в три с половиной сотни.