Лелек и Болек в Испании

Цифра неприятно кусалась, но за косяки надо было платить, поэтому купюра зеленой птичкой нырнула в карман Николая, который удовлетворенно хрюкнул, выискивая место, куда бы присесть.

Тяжело дышащий Сафрон упал на диван рядом с Николаем и без подготовки сразу поставил ему задачу:

– Сгоняй в публичный дом, спроси про очки Gucci, я их перед отъездом купил, даже не погонял в них. Жаба камнем давит. Поспрашивай у этих детей Восточной Европы, может, вернут, – и, глядя на усталый вид Николая, добавляет: – Ты что под танк попал?

– Не, – замялся Николай, – машиной занимался. Ну погнал я, короче, – пятясь к двери, ответил Николай.

Лесик, травмированный отсутствием дорогих очков, искал утешение в Хеннесси.

– А что он такой ушатынный, Николя наш? – спрашивает Сафрон и закидывает вслед за коньяком себе в рот трехслойный бутерброд размером с пиццу.

– Машину на мойке всю ночь мыл. Я на 100-ку влетел, как и ты, – ответил я, только не выходя из машины. Надо было с тобой пойти, дом терпимости обрызгать, чтоб не расслаблялись.

Сафрон заржал своим лошадиным смехом и уверенно заявил:

– Давай забьемся – он сам машину все ночь натирал, а с тебя еврики срубил, якобы за стационарную мойку.

Наверное, оно так и было, спорить я не стал. Погода не менялась, ветер стучал в окно, средиземный дождь поливал окрестности.

Достав вторую Хеннесси, начали обсуждать Николая:

– Худой он, как дрыщ, экономит на еде. Я вчера видел, как он в магазине себе какую-то бурду на 9 евро взял. Наверное, лавровые листы сосут от голода, – закончил Лесик и опять зычно засмеялся. Закусывая, он глотал, как пеликан, здоровенные красные креветки.

– Давай дадим ему кликуху «Лавруха», – предложил я. Сафрон гоготнул и погоняло принял. Решили за это выпить.

На Лесика напал аппетит, он подтянул к себе ляжку хамона, пробуя отрезать кусок. Обычным ножом сделать это было сложно, но Сафрон рычал, как лев над подверженным буйволом, в попытках отрезать кусочек заветного мяса. Вспотев и слегка порезав палец, он наконец-то вырвал желанный шматок и попробовал его пережевать. Мясо было твердое, как резина от КАМАЗа. Матерясь, Сафрон бросил пожеванный кусок хамона в тарелку и устало откинулся на диван. Наблюдая за борьбой простого украинского парня с заморской высушенной свиной ногой, я истерично смеялся и приговаривал:

– Говорили тебе, дурачку конопатому, что без специальной подставки и ножа ничего не выйдет. Советовали тебе, балбесу, готовых нарезок набрать. Иди, возьми в холодильнике – я взял несколько упаковок нарезанного хамона.

Сафрон, откинув ногу в угол, где она и лежала, пошел изучать холодильник на предмет закусок.

– Полный холодильник, а есть нечего, – возвращаясь с хамоном, сыром и виноградом, бубнил Лесик. – Сейчас бы борща или пельменей!

– Наслаждайся деликатесами, деревня! – ломая твердый сыр, советую я, хотя сам практически не закусываю, желудок сожжен и травмирован, как будто я пил ацетон.

Выпили, тут же сработала сигнализация, ударив по мозгам тяжелым обухом. Лесик, привыкший к постоянному неожиданному вою, даже ухом не повел.

– Да отключи ты ее, – попросил Сафрон, – она ночью меня задолбала, как в пожарной части сплю, скоро оглохну.

– Знать бы как. Кстати, вместе с датчиками установлены камеры, и в момент срабатывания операторы могут видеть, чем мы занимаемся.

– А чем? Бухаем, без плетей и наручников, даже девок нету, интереса к такому зрелищу мало.

Проглотив порцию французского напитка, Сафрон нашел на столе визитку Николая, внимательно ее рассмотрев, зашелся в своем фирменном смехе, чуть не подавившись косточкой от винограда.

– Мля, посмотри, что за бэтмен наш Лавруха, – и начал зачитывать фразы с визитки – «массажист», «такси», «продажа-аренда недвижимости», «аренда автомобилей», только пшеницу не сеет.

– В основном русская диаспора живет в Торревьехе трудом и попытками надуть земляков, – отвечаю я. – Причем на всем: от мойки машины до покупки дома. Вот этот сарай зачем мне нужен? Не нужен, – отвечаю на свой вопрос. – Люблю путешествовать, рыбалку, охоту, дайвинг. А они поймали меня хмельного с бабками до кризиса и впарили этот домишко. Режу дыню и продолжаю:

– Сидишь как в клетке, вокруг одни пердуны из Англии и Скандинавии – тоска. Они (русскоговорящие) нажились, когда я покупал дом, потом, пока я живу, возят, сдают в аренду машины, услуги, массажи, экскурсии. Сейчас буду продавать – опять наживутся на мне. А в другие, более серьезные сферы, русских редко пускают, – делился информацией я.

Помолчали, пытаюсь жонглировать виноградом, Сафрон сосредоточенно пробовал разные сорта хамона, глядя в потолок.

– Потом тебе предлагают вложиться в строительный бизнес, купить ресторан или оливковую рощу, – продолжал я, разбросав по полу виноградины, – вообще пытаются высосать из тебя как можно больше бабла. Я сначала бесился, понимая, что тебя аккуратно пытаются развести, а когда оценил, что других заработков у них особо нет – успокоился и просто при таких заходах посылаю всех… в оливковую рощу.