Либеральные реформы при нелиберальном режиме

В 1906 г. по инициативе правительства была начата реформа прав собственности, точнее говоря, начато движение в сторону либеральной демократии, но движение это инициировало правительство, которое никто не назвал бы ни либеральным, ни демократическим. В некоторых отношениях реформа была предельно радикальной. До нее типичной крестьянской семье каждые несколько лет землю нарезали заново, и ее земельный надел представлял собой десятки полосок земли, разбросанных в разных полях, и по‐настоящему он не являлся ее частной собственностью. Реформа разрешила крестьянам выходить из общины, объединять эти полоски в единый участок, который становился их наследственным владением. Реформа брала общинный крестьянский мир, который только начинал входить в соприкосновение с рынком, который управлялся еще по большей части нерыночными механизмами, и давала его обитателям возможность приспособиться к правилам и институтам рынка. Она реально могла вырвать крестьян из изоляции и впервые в истории страны сделать их полноценными гражданами российского общества.

У этой книги две основные задачи: дать четкое изложение основных особенностей реформы и ответить на вопрос: действительно ли либеральная реформа сверху – оксюморон. Их противоположностью являются либеральные реформы, проводимые под давлением низов – реформы, к которым правителя или правящую элиту принуждают группы, прежде лишенные полноты законных прав и не имеющие рычагов для непосредственного влияния на политику. Я лично считаю, что хотя либеральные реформы, добровольно начинаемые элитой страны, могут сыграть нужную роль, им всегда сопутствуют системные ловушки, делающие задачу реформаторов более сложной и тяжелой, а влияние самой реформы более ограниченным, чем всем нам хотелось бы.

Столыпин: человек, начавший реформы

Некоторые утверждают, что Петр Столыпин «сыграл лишь незначительную роль в решении о начале реформы, которая носит его имя»[4]. Это верно, но точно так же можно сказать, что и Франклин Рузвельт «сыграл лишь незначительную роль в создании» системы социального cтрахования: все идеи реформы были проработаны другими до него; без политической поддержки других он не смог бы приступить к реформе, и очень трудно определить, какие же именно конкретные детали реформы носят отпечаток творческой руки реформатора. Но именно Столыпин был душой и двигателем реформ, именно он защищал их в открытых дебатах, в Думе и в государственном аппарате. Он сделал реформы своими, и он сделал их главным элементом своих планов преобразования России: «Дайте нам 20 лет покоя, и вы не узнаете Россию»[5].

С учетом того, что он был богатым дворянином и, таким образом, являлся своего рода попечителем местного крестьянства, может показаться, что Столыпин был неподходящим кандидатом на эту роль. Но к роли двигателя изменений его подготовил весь его жизненный опыт, не говоря уж о происхождении. Он родился в 1862 г. в Дрездене, где его мать гостила у родственников[6]. Семья была высокопоставленной и с хорошими связями с начала XVII в.; прадед был другом Сперанского, великого, но неудачливого реформатора начала XIX в., а отец одно время был боевым товарищем Льва Толстого. Столыпин был двоюродным племянником Михаила Лермонтова, одного из величайших поэтов России, а его детство прошло в семейном поместье Середниково, недалеко от Москвы, известном сегодня тем, что в юности Лермонтов несколько раз проводил там лето[7]. Двоюродный брат его отца, Д. А. Столыпин, значительную часть жизни посвятил изучению крестьянской собственности и производительности крестьянских хозяйств и опубликовал много статей на эту тему. Кроме того, движимый надеждой привести крестьян к зажиточности и интеллектуальным любопытством, Д. А. Столыпин использовал собственную землю для экспериментов с методами повышения производительности крестьянского хозяйства. Он, например, сдавал крестьянам в аренду компактные участки земли сроком на шесть лет и с условием, что добившиеся хороших результатов смогут приобрести ее в собственность[8]. С 1874 по 1888 г. Д. А. Столыпин возглавлял комиссию, созданную Александром II для изучения вопросов крестьянского землевладения[9]. Комиссия публиковала внушительные отчеты о своей работе, а главные выводы были изложены в книге Карла Кофода (работал в России с 1878 г., принял русское подданство и имя Андрей Андреевич Кофод. – Перев.), датчанина, который позднее активно участвовал в разверстании общинных земель и в проведении столыпинской реформы[10].