Любить нельзя использовать

Очнулась только тогда, когда Артур, резко развернувшись, схватил мои руки за запястья. Его взгляд потемнел и казался совсем черным.

– Артур. Это я. Прости. Я не хотела сделать тебе больно!

От звука моего голоса, он ослабил хватку, но руки не отпустил, всматриваясь в мое лицо.

– Артур, все нормально.

– Людмила? – переспросил он, словно не понимал кто я.

Как же мне нравилось, как он произносит мое имя!

– Да. Людмила. Я здесь, и никуда не уйду! Ты слышишь? – выдохнула я, потому что опять замерла от его близости и запаха.

Еще пара минут, и мне нечем будет дышать! Потому что вдохнуть лишний раз я боялась, а он не отпускал меня!

– Людмила! – прошептал Артур мне в лицо. Я расслабилась, надеясь, что сейчас меня отпустят! Но он схватил и зажал рот поцелуем!

Я ожидала всего, но не этого. Мое тело было стиснуто стальными руками, а воздуху стало совсем мало! А потом, все стало неважно, потому что голова закружилась, и чтобы не упасть, я схватила Артура за шею. Наконец, он отпустил мои губы, и я успела глотнуть воздуха, чтобы снова почувствовать вкус его губ.

 Так меня никто не целовал! Да что там говорить, я практически совсем не целовалась! И поэтому я отдалась вся власти этого поцелуя! Когда еще такое будет?!

Видимо, Артур почувствовал, что ему отвечают, потому что меня подняли и, услышав грохот и звон (видно то, что стояло на столе, полетело на пол!), усадили на гладкую холодную поверхность. Ну, да, колготки я не надевала, а юбку он успел задрать.

И первая мысль: «Ура, я не умру девственницей!» сменилась на «Меня сейчас разложат на столе, как форель!»

Но останавливать я его не собиралась. Я поняла, что он мне очень нравился, что я хотела его, как мужчину, и что о последствиях моего необдуманного поступка, я буду думать потом. Когда смогу.

Все праведные мысли, что так нельзя, что я воспользовалась его почти невменяемым состоянием, и что где-то там у него была первая любовь, даже не рискнули заявить о себе.

А потом была боль. Резкая и неожиданная. Не помню, кричала я или нет, но то, что вцепилась в плечи мужчины, это точно. Его поцелуи были везде: на шее, плечах, груди. Жадные, горячие. Моих же сил хватило только на то, чтобы держаться за него, уткнувшись в его плечо, и сдерживать свой голос, до боли закусив губу.

Он затих, уткнувшись в мои волосы. Я тоже попыталась привести дыхание в норму. А потом меня подхватили и понесли, бережно уложив на кровать. Но я напрасно старалась освободиться. Артур не выпускал меня из своих объятий. Я была в коконе его рук и ног.

Мужчина замер, и его дыхание стало ровным. Он дышал мне в шею, и было немного щекотно. Но пошевелиться я боялась. Потому что при малейшем движении, ее объятия становились крепче. Смирившись с тем, что выбраться мне пока не удастся, уснуть я просто не смогу, я решила привести в порядок свои мысли. А вот они совсем не были радужными.

Совесть, до этого не смевшая высунуть своего носа, показалась во всей своей красе. Осуждала ли я себя? Нет. Но я очень боялась, что Данилов, когда придет в себя, будет совсем не в восторге. И мне казалось, что это мягко сказано! Потому что, если бы он «был в себе» до этого вряд ли дошло. Потому что такой мужчина, как Артур Данилов, никогда бы не посмотрел в мою сторону!

Исправить уже ничего нельзя. Но может, он не вспомнит о том, что произошло?

Я смотрела на спящего мужчину. И до боли захотелось провести рукой по его волосам, бровям, губам. Прикоснуться. Почувствовать кончиками пальцев его кожу, попробовать на вкус. Но я не смела даже пошевелиться. Потому что боялась его разбудить. Чуть ниже правой ключицы у него был такой же круглый шрам, как и на спине. Это два разных ранения, или одно, сквозное? Боюсь, что задать этот вопрос, я не смогу. Как и провести рукой по этому шраму, чтобы вобрать всю боль, которую он перенес.

Словно почувствовав мои мысли, Артур снова прижал меня к себе. Лишь к самому утру, я смогла выбраться из его объятий. Он перевернулся на другой бок, и крепко спал.

Соскользнув с кровати, я собрала свои вещи. Душ принимать не рискнула. Своего полотенца у меня не было, а оставлять после себя следы не хотела. Я вытерла себя влажными салфетками, которые всегда лежали в моей сумке, собрала свои вещи. Точнее то, что от них осталось. Юбка была в крови, и надевать ее не было смысла. Блузка лишилась всех пуговичек. Удивительно, что остались целыми лифчик и плавки. И если бы я не надела вчера плащ, то домой добираться, мне было бы не в чем. Хотя и так придется возвращаться почти голой! Хорошо, что еще не рассвело, и возможно никто не заметит моего вида!

Убрав все, что вчера пострадало на кухне, я смела весь мусор, протерла пол и начисто вымыла стол. Следов на постели я не заметила, а вот на бедрах Артура была моя кровь. Нагрев влажные салфетки в руках, я, замирая, вытерла пятна с ног мужчины. Оглянувшись, забрала с собой пакет с мусором и выскользнула за дверь, захлопнув ее за собой.

Уже в подъезде вызвала такси, и, когда оно подъехало, быстро юркнула на заднее сидение, чтобы не светить своей голой попой.