Любить – значит страдать

– И что, даже Рейчел никогда у тебя не была?

– Нет, – честно признался он. – Мне периодически приходилось от нее отдыхать. Но, можешь поверить, она не раз об этом просила.

Я кивнула, сразу представив, как она, должно быть, психовала из-за того, что не знает его адреса. А еще вспомнила, что он действительно каждую неделю исчезал на пару дней, и если бы Рейчел знала, где он живет, то такого точно не допустила бы.

Мы дошли до конца улицы и свернули в сторону пристани.

– Но почему ты остался с ней?

Ведь он довольно долго ее терпел, хотя, наверное, именно поэтому ему и приходилось так часто исчезать.

– Что-что? – смутившись, переспросил Джонатан. – Ты имеешь в виду Рейчел?

– Ты имел полное право давным-давно уйти. Что тебя держало?

– Мы, кажется, договаривались, что не будем о ней говорить. И вообще давай не будем о грустном, – ответил Джонатан, когда мы подошли к старому кирпичному зданию, расположенному возле пристани.

– Ты абсолютно прав, – согласилась я и, пока Джонатан вставлял ключ в металлическую дверь, равнодушно оглядела неказистое строение.

– Не стоит судить по внешнему виду, – посоветовал Джонатан. – Внутри все полностью переделано.

Он открыл дверь, включил свет, и я увидела металлическую лестницу, ведущую к проему на втором этаже.

– Похоже, что так, – заметила я, рассматривая суперсовременное помещение. Белые стены высотой около двадцати футов, массивные балки на потолке, отделанные кирпичом огромные окна с видом на воду. Полы вроде остались старые, но толстые доски были покрыты свежим лаком. – Обалдеть можно!

– Да, мне крупно повезло найти это место.

Я подошла к маленькому черному столику возле окна, из которого виднелись покачивающиеся на воде лодки. Напротив пристани был затон, где лодки поменьше ждали благоприятных погодных условий, чтобы выйти в море.

– Чего-нибудь выпьешь? – крикнул Джонатан из кухни – блестящей, безупречно чистой, с высокими деревянными шкафчиками и мраморными прилавками.

– Нет, спасибо.

Джонатан достал из холодильника пиво и тут же открыл его. Потом подошел к длинному черному столу, на котором была установлена стереосистема. Я же устроилась на ультрасовременном бежевом диване. Диван стоял поперек комнаты, и отсюда было очень удобно разглядывать помещение. Откинувшись на подушки, я подняла голову и увидела рядом с кухней что-то типа антресольного этажа, куда вела металлическая лестница. Должно быть, там располагалась его спальня, но снизу было не разглядеть.

Его студия оказалась такой… чистой. Странно, с какой стати он беспокоился насчет беспорядка. Здесь было даже слишкомчисто. И тут до меня дошло, что в комнате не было ничего, кроме мебели. Никаких картин, никакого декора. Ничего… личного.

– И давно ты живешь здесь? – Я решила, что он еще не успел закончить оформление студии.

– Со времени окончания университета, – признался Джонатан.

Все это время он пытался найти запись группы, о которой говорил, когда мы играли в бильярд.

– Значит, уже два года? – еще раз удивленно оглядев помещение, констатировала я.

– Да, типа того, – сказал он, когда комнату наполнили звуки глубокого женского голоса в сопровождении акустической гитары. – Я все понимаю. Просто у меня здесь минималистский стиль. Но я даже не знаю, как все это украсить.

– А разве у тебя никогда не было подружки, способной тебе помочь?

– Я понял, что иметь в друзьях девушек опасно. Чревато ненужными осложнениями. Нет, у меня таких не водится.

– Осложнениями? – удивилась я.

– Со временем кто-нибудь из них обязательно хочет большего. И тогда все осложняется, – пожал он плечами.

– О… – кивнула я. – Ты совершенно прав.

– Выходит, с тобой тоже так было? – заинтересовался Джонатан, присаживаясь на стул рядом с диваном.

– Хочешь, чтобы я поделилась опытом? – замялась я, но тем не менее продолжила: – Так было с Эваном. Сначала мы только дружили, но это не сработало. – Я вспомнила, как все начиналось, и даже порозовела.

– Мне почему-то кажется, что вы никогда не были только друзьями, – заметив краску на моем лице, задумчиво произнес Джонатан.

– Нет, наверное, это не так, но я понимаю, о чем ты. Просто сейчас он якобы дружит с девочкой, но она буквально липнет к нему. И это, как ты правильно выразился, все осложняет.

– А тебе не все равно, с кем он дружит? – спросил Джонатан. – Ведь у тебя же есть я.

– Я не против. Но мы с тобой – дело другое. У нас нет никаких сложностей.

В ответ Джонатан скептически поднял брови:

– Верно. У нас с тобой все очень странно.

Я рассмеялась и кивнула. Потом скинула туфли, поджав под себя ноги. И тут загудел мой мобильник. Сообщение от Кейси:

Я еще на вечеринке. Может, приедешь? Здесь классно.

Я усмехнулась и ответила:

Нет, спасибо.

– Это твоя подруга? Тебе что, уже пора?

– Нет, она все еще на вечеринке.

– Хорошо, – произнес Джонатан и, встретив мой удивленный взгляд, поспешно отвернулся.

– Мне нравится, – оставив в стороне его странное замечание, оценила я исполнительское мастерство группы. – Прекрасное звучание.