Локи все-таки будет судить асгардский суд?

Наутиз попробовала уйти. Только вот ее никуда не пустили свои же, встав вокруг плотным полукругом. Ловушка!

— Если не выйдешь добровольно, я заберу тебя силой, — донеслись явственные угрозы.

Наутиз очень хотелось спросить, чего это муженек прибыл именно за ней, а не за своим братцем, которого сам же обвинил в свое время в убийстве, но она решила не подставлять Урура.

— Я с тобой никуда не пойду, — ответила она жестко. — А ворота ты не сломаешь.

— Зато сломаю шею вашему бесчувственному магу, — послышались очередные угрозы. — Он пока жив. А еще со мной сам Хогун Мрачный из Гладсхейма, и за ваше непочтительное с ним обращение он может обрушить на вас гнев Одина.

— Эм… — Наутиз не сразу нашлась с ответом. — Ну прости… Хогун… что я с тобой не поздоровалась, но ты со мной тоже не поздоровался.

Они прикусила язык. Ситуация напоминала глупый фарс. Наутиз подождала немного, но никакого ответа от предполагаемого «Хогуна» не последовало.

— А он там точно есть? — одними губами спросила она у сзади стоящих. Ей активно закивали.

— Ну, я прошу прощения, — повторила Светлоокая. — Так зачем я тебе? Столько зим прошло.

— Я желаю жить с тобой как муж и жена, — послышался немного более спокойный ответ.

— На соседних хуторах перевелись женщины? — Наутиз не удержалась от едкой шпильки. — Ты проделал такой длинный путь, чтобы выследить меня.

— Я считал тебя мертвой.

— Вот давай ты и дальше будешь так считать, а? И всем будет хорошо, — выпалила Наутиз, судорожно соображая, кто мог рассказать о ней. Только если Урур. Он наведывается в соседние деревни. Он знает ее истинное имя. Значит, его слова стали притчей во языцех и дошли почти до противоположного конца острова, до безутешного мужа? Попахивало бредом, но как-то же он ее нашел.

— Я от своего не отступаюсь. Ты идешь со мной. Добровольно или насильно.

Похоже, он успел занять какую-нибудь существенную должность в столице, раз так уверенно рассуждает о силовых методах. Наутиз сглотнула. Она прекрасно понимала, что поселенцам гораздо проще вытолкнуть ее за ограду, чем плодить глобальный конфликт с власть имущими. У них всегда был нейтралитет. И если кому-то из советников, или генералов, или кем там успел стать ее муженек, вдруг понадобилась девка из отверженных, то проще ее отдать, чем развязывать холодную войну. Наутиз беспомощно обернулась на скопище бесполезных мастеров.

— Может, хватит глупого фарса? — подал голос один из скучающих боевых магов, которых Наутиз по именам не различала. — Видно же, что мирного договора не будет. Эй, Лагур! — позвал он ошивавшуюся неподалеку магичку из каких-то высших сфер. — Иди сюда и помоги мне.

Боевой маг вышел вперед и бесцеремонно схватил естественницу за руку — она даже пискнуть не успела.

— Господин хороший, вот тебе твоя жена, получи.

— Что? Что за? — Наутиз не успела даже толком возмутиться, как ворота приоткрылись, и ее грубо вытолкнули. Не удержавшись, она упала в снег и вынуждена была чуть ли не с колен рассматривать сильно постаревшего мужа и какого-то незнакомого полувана. Незваные гости успели сделать всего два шага в ее направлении, как вдруг застыли, удерживаемые мощным силовым полем. Наутиз обернулась: боевой маг, тот самый, подставивший ее, парил в воздухе, создавая поле, а Лагур встала точно напротив отчаянно сопротивляющегося Хогуна и принялась что-то читать нараспев, совершая немыслимые пассы руками. Хогун тут же прекратил попытки сопротивления и обмяк.

Одновременно с этим другой боевой маг схватился с Бьергвином. Он отобрал сумку, из которой торчали лапы пострадавшей птицы, и бросил ее подоспевшим целителям.

— Стрела попала в сердце. Он умер мгновенно еще в воздухе.

Голова коршуна бессильно свисала с ее рук.

— Что происходит? — воскликнул Бьёргвин, которому враз отказали и руки, и ноги. — Как вы все… — он пытался хотя бы пальцем тронуть боевого мага, вырвавшего у него сумку, зато тот с милой улыбкой на лице вытащил из-за пояса нож и, приговаривая неизвестны слова, вырезал замысловатый узор Бьергвину чуть ниже ключицы.

— Если ты попробуешь действиями или словами навредить поселению или любому его члену — сгоришь заживо, — не переставая мило улыбаться, пообещал он. — Я боевой маг и мое слово верное.

Наутиз предпочла наблюдать за происходящим, лежа в снегу — так безопаснее. Она никогда не видела истинной силы боевых магов, а сейчас просто рот раскрыла от изумления. Один наводил искусное проклятье, другой удерживал силовым полем сразу двух воинов, а третья гипнотизировала одного из подручных Тора.

— Сейчас мы все разойдемся, — нежно продолжил маг-с-ножом. — Наутиз останется здесь, скажет тебе, что не может с тобой пойти, ты развернешься и уедешь вместе с приятелем сына Одина. Он, кстати, ничего не видит и не слышит, и если ты ему расскажешь, то погибнешь в тот же миг.