Лора

– Я изложу тебе историю этих последних часов, Эвандер, – вмешалась Афина.

Лора бросила на нее благодарный взгляд.

– А я позабочусь о Касторе.

Богиня кивнула.

– И о себе тоже. Отдыхай пока.

Лора подождала, пока тяжелые шаги Афины стихнут на лестнице, после чего отважилась зайти в ванную и тяжело оперлась о раковину. Руки были покрыты сажей, под которой были кровавые струпья. Набравшись смелости, Лора посмотрела на себя в зеркало.

Всклокоченные волосы припорошила светлая пыль. Кожа посерела, а глаза налились кровью и утопали в синяках, как будто она вела кулачный бой с самой ночью и проиграла. Удивительно, что никто из встречных прохожих не попытался вызвать для них «скорую», потому что Лора никогда в жизни не выглядела более пугающе.

Или никогда не была так похожа на охотника.

Она быстро умылась, намочила щетку, чтобы расчесать спутанные вьющиеся пряди и заплести их в косу. Потребовалось несколько минут, чтобы промыть и продезинфицировать порезы на предплечье и забинтовать более глубокие раны. Выбросив в корзину использованные полотенца, Лора вытащила свежие и намочила их в теплой воде, чтобы позаботиться о Касторе.

В комнате стоял запах едкого дыма, который исходил от них обоих. Пару секунд она просто смотрела на Кастора, на его большое тело, которое заняло почти всю ее кровать. Несмотря на мужественные черты лица и квадратную челюсть, в тот момент он казался ей почти мальчишкой. И таким уязвимым.

Лора поднесла махровую ткань к его предплечьям, потом к ногам. Порезы там уже заживали благодаря его силе, но были тоже покрыты сажей. Она работала медленно, методично, вытесняя все иные мысли из головы, чтобы они не мучили ее. Ступни. Ноги. Кисти. Предплечья.

Она проделывала это бесчисленное количество раз в Доме Фетиды после спаррингов, и тогда это было не более чем проявлением заботы о друге и гетайросе. Но, когда Лора наклонилась, чтобы обтереть его шею и лицо, внезапно у нее возникло чувство, будто то прошлое отныне действительно прошлое, потому что теперь между ними все по-другому.

Рука дрожала, когда она проводила влажной салфеткой поверх и вокруг его губ, сопротивляясь приливу жара, который воспламенил ее тело. Она злилась на себя за то, что поцеловала его – за то, что перешла черту, за то, что огорчила его, за то, что все изменила.

– Не надо меня ненавидеть, – прошептала она. – Пожалуйста, не надо…

Когда она закончила, и Кастор снова стал похож на себя, Лора опустилась на пол возле кровати, откинулась назад и подтянула колени к груди. Она уронила голову на матрас и закрыла глаза. Голос Афины зазвучал в сознании, повторяя предупреждение:

«Они не поймут, что нужно делать сейчас».

Когда Лора снова открыла глаза, свет в комнате изменился – наступала ночь.

На мгновение она растерялась, пытаясь вспомнить, как она сюда попала и почему ее тело такое деревянное. На плече лежала теплая тяжесть. Рука Кастора соскользнула с кровати, точно он, даже запертый в глубоком сне, хотел убедиться, что она все еще рядом.

Лора схватила его ладонь и прижала ее ко лбу, прогоняя остатки дремы.

Большим пальцем она гладила его костяшки и почувствовала… она и сама толком не знала, что чувствует. Сначала ей думалось, что охватившие ее переживания – почти болезненное соединение нежности, тоски и заботы, совсем уже не те, что в детстве. Но так ли это? Или же испытание разлукой и временем позволило им проявиться так, что она наконец-то смогла прозреть?

Когда-то у нее была семья. Род. Имя. Лора несла бремя этой ответственности с того момента, как впервые услышала слово «Агон». Но Кастор… Кастор всегда был другим. Ей казалось, что боги послали их друг другу.

«И теперь из-за этих богов я его потеряю», – подумала она, и горло сжалось. Погибнет он или выиграет Агон – результат не изменится. Он больше никогда не будет с ней таким. Она никогда не почувствует пульс на его запястье, не прижмет ухо к его сердцу, не услышит, как оно отзывается эхом ее собственного сердцебиения.

Лора сильнее сжала его руку. Кастор тихо вздохнул, и его темные длинные ресницы чуть дрогнули. Он повернулся к ней, и душа ее затрепетала. Тогда Лора заставила себя встать и нежно положила его руку снова на грудь. Еще немного, она бы отчаянно, как в детстве, умоляла богов о милосердии, которого не заслуживала.

Лора тихо собрала чистую одежду и переоделась в ванной. И там услышала, как открылась и захлопнулась входная дверь, и слабый голос Майлза позвал:

– Эй, есть кто дома?

Лора заторопилась вниз по лестнице – ей отчаянно хотелось увидеть его и наконец убедиться, что с ним все в порядке! Но услышав звуки хлопающих кухонных шкафов и начало приглушенного разговора, остановилась и замерла.

– …возникли проблемы? – спросил Ван.

– Даже если и так, тебе-то что? – отрезал Майлз. – Извини, – прозвучало почти сразу. – Это было грубо. В подземке их службы облажались, а в остальном все в порядке. А как Лора и остальные?..

– Отдыхают.