Лорна Дун

На сей раз вежливость сэра Энсора растрогала матуш­ку, но при этом окончательно выбила ее из колеи.

- Дайте мне немножко поплакать,— жалобно попросила она.

Сэр Энсор понял, что не угадал, зачем пришла матуш­ка. И пока она всхлипывала, он осторожно расспросил ее, в чем дело, и, узнав, что у нее убили мужа, не рассердил­ся, когда она вновь разразилась рыданиями, а дал ей вво­лю выплакаться.

— Видит Бог, сэр Энсор,— сказала матушка,— я не хо­чу ни на кого возводить напраслину. Но я потеряла мужа — лучшего из всех, каких Господь когда-либо посылал женщине — и я знала его с той поры, когда он был вам по пояс, а я — по колено.

Матушка снова зарыдала: в эту минуту она подумала о том, что теперь уже никто не вытрет слезы на ее щеках так, как это мог сделать только мой отец.

— Я этого дела так не оставлю, я с этим разберусь не­медля, — пообещал старый разбойник, несколько тронутый стенаниями матушки, хотя, конечно, он уже догадался, кто перед ним и как обстояло дело, с которым пришла к нему матушка. — Сударыня, если что не так, то, верьте слову Дуна, я сделаю все возможное, чтобы помочь вам. Войди­те в мой дом, отдохните, а я задам вам еще несколько во­просов. Как звали вашего доброго мужа и где произошло несчастье?

Матушка вошла в дом. Сэр Энсор указал ей на кресло, приглашая сесть, но матушка из скромности не воспользо­валась его любезностью.

— В субботу утром, сэр, я была женой, а в субботу ве­чером стала вдовой, а детки мои — сиротами. Мужа моего звали Джон Ридд, сэр, и всякий знает — не было человека добрее и рассудительнее ни в Сомерсетшире, ни в Девон­шире. Он возвращался домой с рынка в Порлоке, и он вез мне в подарок новое платье и гребень для волос, — о, Джон, как ты был добр ко мне!

— Дело серьезное, сударыня, — мягко промолвил сэр Энсор. — Мальчики мои бывают несдержанны, чего греха таить, но я в жизни не поверю, что они могли намеренно причинить кому-либо вред. И все же... И все же мне понят­но ваше горе, и дела этого, повторяю, я так не оставлю. Каунселлора [10] ко мне! — крикнул он, приоткрыв дверь, и тут же по долине — от поста к посту — покатилось: — Каунселлора к капитану [11]!

Когда Каунселлор появился на пороге, от одного взгля­да на него у матушки душа ушла в пятки. Хотя он был не­сколько ниже сэра Энсора, своего отца, чувствовалось, что это — человек громадной физической силы. У него была длинная седая борода, доходившая ему до кожаного пояса, и мохнатые брови, прикрывавшие большие карие глаза. Ко­гда он поднял их на отца, из-под его бровей вспыхнули злые огоньки, и матушке стало совсем не по себе. Каунсел­лор стоял перед сэром Энсором, теребя шапку в руках. Ма­тушка заставила себя взглянуть на него, но он сделал вид, что не заметил ее.

— Каунселлор,— обратился к нему сэр Энсор Дун,— вот эта леди...

— Она не леди, сэр, она всего лишь простолюдинка, — угрюмо возразил Каунселлор.

— Эта леди, — твердо повторил сэр Энсор,— хорошо известная в здешних местах, обвиняет Дунов в том, что они убили ее мужа, убили беззаконно и несправедливо.

— Вот именно — убили, убили! — воскликнула матуш­ка. — И это — чистая правда, сэр.

— Правда — единственное, чего я хочу добиться, сударыня,— заметил старик.— Я хочу узнать ее, и пусть восторжествует справедливость!

— Изложите дело,— сухо проронил Каунселлор.

— Дело в том,— отозвался сэр Энсор,— что достойный супруг этой женщины был убит в прошлую субботу вече­ром по дороге домой, когда он возвращался с ярмарки в Порлоке. Поправьте меня, сударыня, если что не так.

— Все так, сэр,— кивнула головой матушка,— именно вечером в субботу на прошлой неделе. Иногда мне кажется, что это случилось всего лишь час назад, иногда — что с той поры прошел уже целый год.

— Его имя? — осведомился Каунселлор.

— Джон Ридд, если я правильно понял,— ответил сэр Энсор. — Каунселлор, мы часто слышали об этом достой­ном и мирном человеке, который никогда не вмешивался в наши дела, и потому, если к убийству приложил руку кто-то из наших, клянусь, негодяю не поздоровится! Каунсел­лор, расскажи, как на духу, что там произошло.

— О, Каунселлор,— воскликнула матушка,— сэр Каунселлор, вы будете справедливы, я вижу это по вашим главам; скажите мне, кто это сделал, чтобы я взглянула в ли­цо этому чудовищу!

Страстная речь матушки нисколько не подействовала на длиннобородого разбойника. Он чуть отступил к двери и сказал: