Lvl 3: Двойник. Part 1

— А чё, зрение себе хорошее нарисовать — вообще никак? — не сдержался я. — Или оно опять — не по честному, супротив природы, бла-бла-бла, новые правила.

— Господи, — пробормотал Палыч, игноря меня наглухо. — Кошмарное позорище. Гвозди микроскопом… И сколько ж это весит? Матерь божия, пятнадцать мегабайт — один меч?! Да это можно было решить в два десятка строк!

Я увидел, как в стёклах пенсне как будто отражаются бегущие строки кода.

— Н-да. — Палыч выпрямился и, сняв пенсне, положил его в нагрудный кармашек. — Тот случай, когда творцу не обязательно подписывать своё творение. У Майкла превосходное воображение, только тем он до сих пор на проекте и держится, но вот умения воплощать свои фантазии в код… — Палыч покачал головой и тут же переключился на актуальное. — Вам всем, идиотам, чертовски повезло, что наложивший в штаны куратор среди ночи не нашёл никого, кроме меня. Будем надеяться, что дальше меня эта бредятина не уйдёт.

— Нет! — Рядом со мной оказался изрядно порезанный Коля. — Это пойдёт дальше тебя, Палыч. Об этом должны узнать все.

Я ощутил, как его трясёт, и представил, что должен чувствовать пацан. Вот, впервые в жизни перед ним стоит кто-то из создателей. Да это ж просто судьбоносный момент, блин. Поворотная точка и всякая такая вещь.

— Одну секунду, мальчик, — поднял палец Палыч. — Вопрос. Кто ты, мать твою, такой? Ты у меня на радаре возникаешь уже далеко не в первый раз. И я помню, что когда тебя увидел впервые, твой условный возраст был — шесть лет, а теперь тебе двадцать два. Если бы хоть кто-то из участников проекта деградировал до шестилетки, об этом говорили бы в каждом коридоре. Кто ты такой и кто тебя покрывает?

Наверное, самое жуткое для Коляна было то, что Палыч и не думал бояться. Ему было по**й. Он задавал вопросы и ждал ответов.

— Это Коляня, — вмешался я. — Сынок мой. Палыч, тебе ж всё объяснили. Мы тут — типа, красный террор развязываем. Взяли туеву хучу заложников и выдвигаем требования. Во-первых, хотим вертолёт и миллион долларов. Чисто приколоться. Промоакцию устроим: будем летать в вертолёте над Линтоном и разбрасывать доллары. Так что купюры помельче нарисуй там, уж постарайся.

— Бать, мы не этого хотели, — толкнул меня локтем Колян.

— Тс, Коляня. Не мешай переговоры вести, я в этом шарю. Или не я? А, не, погодь, не я. Сандра, ты ж менеджер — объясни Палычу, чего мы хотим, а то он не отдупляет.

— А чего мы хотим? — не отдуплила и Сандра. — Эм… Вивьен, ты там как? Память в порядке?

— Очень даже в порядке! — бодрым голосом отозвалась Вивьен.

— Танигава мертва. — Сандра посмотрела на меня озадаченно. — Серьёзно, Мёрдок. А что нам нужно?

— Да просто свет в оконце, — проворчал я.

Палыч приподнял бровь. Мы нифига не помогали ему воспринимать ситуацию серьёзно.

— Разброд в рядах? Уже? Молодые люди, на вашем месте я уделил бы больше времени подготовке, а не реализации.

— Постойте! — воскликнул Коля. — Хуан должен был передать требования. Мы хотим, чтобы каждый человек имел право покончить с собой…

— На основании чего? — оборвал его Палыч.

— Естественное право…

— Мальчик, в Соединённых Штатах, за которыми на данный момент целиком и полностью закреплён проект, закон не предусматривает права граждан расставаться с жизнью, когда им захочется. Эвтаназия запрещена, а при попытке самоубийства человек получает пожизненный билет к психиатру. Желание расстаться с жизнью приравнивается к психическому заболеванию, которое требует лечения. В двадцать один год это вызывает возмущение, а в пятьдесят у тебя появляются мозги, и ты понимаешь, что жизнь — единственная ценность живого существа, и желание с ней расстаться говорит в действительности только о том, что с головой у этого существа — серьёзные проблемы. Если вы собираетесь здесь рубить людей, то, поверьте, проекту гораздо дешевле будет отключить всех вас, чем наблюдать за вашим идиотизмом. Подчеркну: о том, чтобы предоставить всем возможность расставаться с жизнью, когда будет угодно, и речи не идёт. Любая подобная выходка уничтожит проект в кратчайшие сроки, его просто расплющит между молотом и наковальней. Так что — смиритесь. Вы будете жить здесь вечно. И если ваши жизни чем-то вас не устраивают — измените их. Вы можете поменять работу, место жительства, привычки, внешность, имя, даже пол. Абсолютная свобода, никаких ограничений. А если кому-то не нравится лепить из нарисованной глины нарисованную посуду… — Тут Палыч буквально обоссал меня взглядом. — Так он этого и не делает.

Колян беззвучно открывал и закрывал рот. Ох как ему не хватало подкованного Вейдера или хотя бы наглого Хуана…

— Ещё гениальные идеи? — Палыч достал золотые часы, эффектно отщелкнул крышечку. — Вашими стараниями мне до утра затирать следы этого безумия. Но ничего. Хибериус Вехс всё равно старый, у него бессонница. Должен ведь старик чем-то заниматься.

— Мы хотим… — пробормотал Коля. — У… у нас должны быть свои… Своя элита…