Лжедмитрий. На железном троне

Кёсем тогда распорядилась очень «щедро» наградить цыган, исправно выполнивших свою работу. Им без лишнего шума и огласки отрубили головы, обвинив в разбое. Чтобы никто не посмел рассказать о ключевых особенностях той ночи. А саму победу по державе объявили благодатью Аллаха, что смутил разум неверных. Впрочем, все серьезные люди знали, кто был дланью Всевышнего в этом смятении.

Так или иначе, но Фердинанд II потеряв огромную армию и массу дорогого вооружения, был вынужден отступить к Вене, которую османы и осадили. И все бы ничего. Да только в Южных Нидерландах, тех самых, что пока еще числились за Испанией, удивительно вовремя началось восстание против испанской власти. На стороне восставших выступили не только северные провинции, но и Англия с Францией. И сразу Филиппу II стало не до войны с османами. И австрийские родичи помочь ему ничем не могли, ведь в это самое время Фердинанд II, бешеным осликом метался по всем своим владениям в поисках солдат и оружия…

Более того. Этот новый кризис Габсбургов усугублялся и положением в Священной Римской Империи в целом. Ведь Фердинанд II Австрийский, как и его дядя Филипп II Испанский, страдал острой формой католичества головного мозга. А потому, едва вступив на престол, бросился искоренять ересь в своих владениях. Всего через несколько лет практически половина населения в его землях, было вынуждено покинуть их. Фердинанд поговаривал, как и его дядя, что лучше пустыня, нежели земля, населенная еретиками. То есть, теми самыми кальвинистами и лютеранами.

Быстро «наведя порядок» в своих землях, он бросился лечить всех окружающих от недостатка католичества в крови. И таки он развязал бы страшную Тридцатилетнюю войну, если бы не глухое рычание из Москвы. А так – все ограничилось восстанием в Богемии, которое очень быстро было спущено на тормозах. Выступать с войсками туда он испугался.

А дело начиналось так. В 1615 году в малоизвестном городке Леонберге[59] небольшая группа религиозных фанатиков католического толка догадалась по своему обостренному слабоумию арестовать мать известного математика и астронома – Иоганна Кеплера. Дмитрий Иоаннович к тому времени уже по всей Европе славился своей страстью к науке и уважительным отношением к ученым. Причем взаимно. Но, в отличие от своего предшественника на этой должности[60], Дмитрий умел поддерживать своих протеже не только добрым словом и монеткой, но и крепким кулаком. Поэтому, уже три месяца спустя, в дивный городок Леонберг прибыл его курьер с резонансным посланием.

Император в привычной для себя джедайской манере выдвигал обвинение в сатанизме против всех, кто участвовал в этой фантасмагории. И, соответствовал, требовал выдать этих злодеев под угрозой полного уничтожения города и всех его жителей. Дабы не плодить ересь. Сверх того, он обещал пойти войной на любого, кто посмеет выступить в защиту этого кровавого мракобесия. Всех жертв же, что эти поганые дьяволопоклонники захватили, он требовал отпустить и возместить им всякий ущерб, выдав сверху того по пятьсот рейхсталлеров[61]. Особенно, конечно, он пекся о некой Катарине Кеплер, бывшей совершенно случайно матерью известного ученого.

Резонансно. Очень резонансно.

И выдали. И выплатили. И покаялись.

Связываться с Дмитрием из-за столь мелочного спора не решился никто. После чего всех, кто участвовал обвинении, дознании и пытках Император попросту утопил в бочке святой воды. По очереди. При свидетелях. В качестве демонстрации их глубокой греховности. А Иоганн Кеплер переехал в Москву, став первой ласточкой. За ним же полноводной рекой двинулись все, кто хотел заниматься наукой без оглядки на религиозное мракобесие.

Дальше – больше.

Раз за разом Дмитрий выступал тем человеком, который не только пресекал всяческое мракобесие и охоту на ведьм, но и какие-либо формы религиозного преследования. Именно по этой причине, люди, изгнанные Фердинандом II из владений Австрийских Габсбургов «сделали ноги» во владения Дмитрия. Ведь у него было много хорошей, незаселенной земли в Диком поле. Да и его репутация, что в Богемии, что в прочих протестантских землях, поднялась на невиданную высоту. Даже удалось примириться с Бранденбургом и Саксонией. А Фердинанд… он просто не решился «нести доброе, вечное, светлое» людям, которые фактически оказались под защитой Дмитрия. Вот Тридцатилетняя война и не получилась. Струсил «воин Господа» сражаться с тем, кто не проигрывал битв. Решил повременить с духовным очищением своей Империи. Но репутацию себе заработал гаже некуда. Собственно, к 1621 году ведьм и ученых преследовали на просторах Священной Римской Империи только на его землях. Да и то – очень осторожно. С оглядкой на Москву. И при первом же ворчании оттуда быстро заминали дело.

А Рим молчал.