Макроскоп

Нервозность Иво возросла. Он тронул свои бесполезные очки и посмотрел в сторону.

На длинной улице не было ничего, что могло бы хоть как-то отвлечь внимание: просто двойные ряды обычных для Джорджии домов, неотличимых от домов в Каролине или Флориде, вдоль которых тянулись неухоженные тротуары и наклонные площадки для парковки. Счетчики на стоянках напоминали чудовищные спички, поставленные вертикально головкой вверх. Вспыхнут ли они, если солнце будет продолжать безжалостно жарить, или для этого необходимо прикосновение металла, например монеты?

Его пальцы нащупали в кармане теплый диск: пенни.

Не должен ты парковаться в полуденный зной[2]…

— Сожалею, — сказал он. — Всего хорошего.

Высвободил руку и сделал шаг вперед. Он сделал это!

Он оторвался…

— От свинства нет средства[3], — пробурчал незнакомец.

Иво повернулся и стал ждать, глядя в никуда.

— Моя машина — прошу сюда, — сказал человек и опять взял его руку. На этот раз Иво последовал за ним без сопротивления.

Машиной был взятый напрокат электрический флоатер, штучка не для поездок в городе.

Капот широкий и длинный, как у машин с двигателем внутреннего сгорания: достаточно места для солидного количества батарей. Юбка воздушной подушки была слегка оттопырена.

Этот аппарат, решил Иво, наверное даст сто сорок миль в час на открытой местности. Его провожатый был явно не местный.

Они забрались в передний салон и пристегнули ремнями безопасности грудь, живот и бедра. Кабина машины автоматически загерметизировалась, и, как только незнакомец включил компрессор, от вентиляционных отверстий в полу потянуло холодным воздухом.

Машина мягко поднялась на воздушной подушке, и только турбулентные следы по ее контуру свидетельствовали о подъеме. Она мягко проплыла на проезжую часть, разгоняя мусор на своем пути.

Их провожали сердитые и завистливые взгляды прохожих, которых обдало пылью. На высоте нескольких дюймов, не замечая камней и трещин, флоатер выплыл на полосу для бесколесного транспорта.

— Куда вы меня везете? — спросил Иво, в то время как флоатер лавировал в потоке машин.

— В Кеннеди.

— А Брад там?

— Нет.

— Кто же вы?

— Гарольд Гротон, инженер. Космические конструкции.

— Вы из Кеннеди?

— Нет.

Раздраженный, Иво прекратил беседу. Ключевая фраза, которую произнес Гротон, сказала Иво все, что он должен был знать на этот момент, а вытягивать из человека ничего не значащие ответы было не в его стиле.

Последний участок путешествия был рутинным. Машина двигалась по федеральным дорогам на автопилоте со скоростью почти сто миль в час, окружающие дорогу болота с кустарником казались довольно монотонными.

Иво украдкой изучил своего попутчика. Гротон больше не казался мясистым и бледным. Каким-то образом то, что его послал Брад, изменило этого человека. В конце концов, не было причины сопротивляться в начале.

Хотя, впрочем, была, но не очень серьезная. Раньше Иво был свободен от предвзятости, но сейчас она появилась в его характере. Это было плохо. Кому, как не ему, это лучше знать.

— Это называется съезжать на скорости девяносто пять миль в час — заметил Иво, взглянув на спидометр после часа молчания. Тяжелая голова Гротона повернулась к нему, он непонимающе нахмурился.

— Федеральная дорога, девяносто пять, да, — сказал он. — Но мы вовсе не спускаемся.

— Я имел в виду, что мчимся на скорости девяносто пять миль в час к побережью Флориды, — пояснил Иво, укоряя себя за ребяческую попытку сострить. Гротон был не дурак, просто каламбур был не к месту. Он попытался изобразить дружеское отношение, как бы извиняясь за первоначальные подозрения, и все испортил[4].

Съезжать на скорости девяносто пять миль в час, подумал он и мысленно подмигнул себе. Он уже понял, что сложные каламбуры такого сорта не понятны большинству людей — по крайней мере тем, кому за двадцать пять. Брад, конечно, подхватил бы игру и выдал бы что-нибудь получше — но Брад был навряд ли типичен даже для их возрастной группы. Внезапно Иво почувствовал себя очень молодым.

— Ах, да, — сказал Гротон. — Конечно.

Иво отвернулся и в неловкой тишине уставился на ландшафт за окном.

Они уже были далеко за Джексонвилем, стройные пальмы встречались чаще, правда, еще было больше южной сосны. Плакат вдоль дороги гласил: «Св. Августин — старейший город в Америке — следующий поворот на восток». Иво подумал, что здорово было бы путешествовать по свету и не встречать постоянно докучливую коммерческую рекламу, но ему было известно, что существовало промышленное и другие виды давления, которые заставляли постоянно пересматривать допустимые виды, рекламы на плакатах вдоль федеральных дорог. Мотели, станции заправки и зарядки батарей, рестораны и другие предметы общественного интереса (выражаясь языком частных предпринимателей) — все это казалось вначале оправданным. Но стоило появиться прецеденту, и моральная эрозия превратила в предметы общественного интереса даже крепкие напитки, легкие галлюциногены и женские гигиенические средства.