Маркграф из Преисподней. Том 2 (СИ)

Отбросив плётку, я опустился между её ног и раздвинул их посильнее. Половые губы слегка блестели от выступивших выделений. Я вставил между ними два пальца и нащупал в нескольких сантиметрах от входа шершавый бугорок. Надавив на него, сделал несколько поступательных движений, а затем принялся выписывать на нём круги.

Суламифь стонала и извивалась, забыв о том, что её только что выпороли, как нашкодившую воспитанницу интерната для девочек.

— Макс, войди в меня! — шептала она, глотая слоги. — Пожалуйста, я больше не могу! Хочу почувствовать тебя в себе! Не мучай меня!

Вообще-то, смысл был именно в мучении, так что я, само собой, её просьбы игнорировал, продолжая массировать переднюю стенку влагалища. Затем второй рукой принялся за клитор.

Суламифь буквально билась в судорогах, стонала, кричала и сбивчиво умоляла ей вставить.

Наконец, я решил, что пора, и разом вогнал ей между ног эрегированный член — до самого основания, так что головка натянула стенку матки.

Девушка коротко вскрикнула, но стоило начать двигаться в ней, как она сладко застонала.

Я постепенно наращивал темп и силу толчков, так что Суламифь с каждым ударом таза по её ягодицам, встряхивалась всем телом. Приподнявшись, я опёрся о гладкую спину, вдавив Суламифь в матрас, и перенаправил член вниз под таким углом, чтобы при каждом движении он проходил по передней стенке влагалища и матки. Девушка отреагировала на это тем, что начала вскрикивать всё громче. Она явно приближалась к оргазму. Я долбил её безо всякой пощады, так что очень скоро её попка стала такой же красной, как от ударов ладонями и плёткой.

Вдруг Суламифь резко закричала, её тело затряслось в агонии, и она, уткнувшись лицом в сбитую простыню, зарычала, словно дикий зверь! Я вошёл в неё ещё раз десять, пока не почувствовал, что оргазм закончился, выдернул член из мокрого влагалища и одним прыжком переместился к голове девушки. Схватив влажные от пота волосы, приподнял голову и вонзил член ей в рот. Раз, два, три, четыре — и я протолкнул все свои двадцать сантиметров в глотку Суламифь, упершись лобком ей в носик. Девушка содрогнулась всем телом и попыталась отстраниться, но руки у неё были по-прежнему скованы за спиной, так что помешать мне излиться ей в пищевод она не могла.

Глава 14

— Знаешь, в какой-то момент мне показалось, что ты, и правда, меня наказываешь, — промурлыкала Суламифь, поглаживая меня по груди. — Тебе понравилось?

— Конечно. Тебя не спрашиваю: всё было очевидно.

— Да! — девушка усмехнулась. — Необычно, правда. Раньше ты не был таким… неистовым. Сегодня я тебя прямо не узнала. Чисто тигр! Мр-р-р!

— Наслаждайся.

— Так и было. Слушай, Макс, если тебя действительно задело то, что я сказала… извини. Я не хочу, чтобы ты думал, будто я хочу тебя к себе как-то привязать. Да это, наверное, и невозможно. В общем, ничего такого. Лады?

— Лады. Проехали, — я взглянул на часы. Что-то Дунаева задержалась у меня. Пора ей выдвигаться домой. — Тебе никуда не нужно?

Суламифь усмехнулась и подняла голову с моего плеча. Встряхнулась, убирая назад волосы.

— Выгоняешь?

— Нет, просто интересуюсь.

— С надеждой, что нужно, или хочешь, чтобы я осталась?

— Скорее первое.

— Наглец! — девушка шлёпнула меня по груди ладошкой. — Ладно, не волнуйся. Уйду я, уйду. Понимаю: у государственного человека куча неотложных дел. Спасибо, что вообще уделил мне немного своего драгоценного времени. Так я должна считать? Не отвечай! Вижу, что скажешь «да». Не хочу это слышать!

Соскользнув с кровати, Суламифь принялась собирать одежду и натягивать её на себя. Я наблюдал за ней, заложив руки за голову. Интересно, она хоть что-нибудь поняла, кроме того, что у нас был хороший секс? Наверное, всё-таки что-то почувствовала, раз извинилась. И терять она меня не хочет. Интересно, почему? Замуж за меня выйти ей всё равно не светит. Неужели здешние парни настолько хуже в постели?

— Кстати, помнишь, я рассказывала, что познакомилась с одним человеком? — спросила Суламифь, застёгивая пуговки на блузке. — Наверное, забыл. Его зовут Герман Котов, но это неважно. Фамилия тебе всё равно ничего не скажет. Он пока неизвестен.

— И что? — отозвался я, не понимая, к чему девушка ведёт.

— Как я говорила, он отличный художник. Почему бы тебе его не взять для росписи вашего нового гостевого домика? Ты обещал подумать над этим, но, раз вообще забыл о…

— Погоди. Зачем тебе его протежировать?

Девушка рассмеялась.

— Ревнуешь?! Зря. Герман совершенно не в моём вкусе. Просто мне жаль, что его таланты пропадают. Сейчас ему приходится малевать росписи на новых станциях метрополитена, представляешь? Для человека его способностей то просто унизительно. Как если бы Рафаэль красил заборы! Он достоин куда большего, но, увы, человеку без связей совершенно не пробиться. Если ты его возьмёшь, он сможет получать нормальные заказы, понимаешь? После работы у самого маркграфа…

— Да-да, это ясно, — я вообще не знал, что во дворце нужно что-то расписывать. — Только мне-то зачем ему помогать?

Суламифь надулась.

— А моей просьбы мало?