Мечом раздвину рубежи

– Поспеши, сотник, ибо викинги могут оказаться без добычи. А сегодня есть чем поживиться.

Призывно махнув рукой наблюдавшим за ним и Асмусом викингам, Индульф направился к пригорку, остановился против шестов с драгоценностями, выстроил своих воинов клином среди охвативших пригорок полукругом дружинников Микулы. Когда рядом с тысяцким прозвучал сигнал рожка, зовущий в атаку, Индульф, медленно и тяжело ступая, двинулся вперед. Несколько дротиков впились в его большой, словно амбарная дверь, щит, две или три стрелы насквозь пронзили леопардовую шкуру, наброшенную на левое плечо варяга, полудюжина камней пращников вдребезги разлетелась от удара о его крепкие доспехи. Индульф находился уже всего в паре шагов от ощетинившихся копьями рядов легионеров, не меньше десятка их жал нацелились ему в голову и грудь. Викинг, словно не замечая этого, сделал еще шаг. Проревев, будто взбесившийся зверь, он со страшной силой швырнул утыканный дротиками и стрелами щит в стоявших против него легионеров, обеими руками занес над головой огромную сверкающую секиру.

Индульф ни в кого не метил, не направлял удар в какую-то заранее намеченную точку. Он обрушил тяжелое лезвие от правого плеча к левой ноге, словно косарь по лугу, круша перед собой все встреченное. Зазвенели слетающие наземь вместе с хозяйскими головами каски, затрещали разрубаемые пополам щиты. В грудь варяга брызнули струи крови, в уши ворвались хрипы умирающих и громкие стоны раненых. В ответ из глотки Индульфа вырвался нечленораздельный торжествующий вопль, и он, шагнув в образовавшуюся в византийской шеренге брешь, опять занес над головой страшную секиру.

В затылок за Индульфом, прикрывая его с боков щитами и выставленными вправо и влево копьями, двинулись два викинга-гирдмана. За ними, таким же образом защищая впереди идущих товарищей, устремились уже четверо. Словно железный таран, имеющий вместо острия крушившего все на своем пути Индульфа, варяжский клин медленно, но неуклонно пробивался к увешанным драгоценностями шестам.

Викинги находились от византийского знамени всего в полутора-двух десятках шагов, наступавшие слева и справа от них русичи и болгары отставали от Индульфа на две-три длины копья. И тут с вершины пригорка взлетели в зенит три стрелы. Оставляя за собой хорошо заметные в безоблачном небе шлейфы черного дыма, они еще не успели набрать максимальной высоты, как вслед за ними метнулись три новых дымных стрелы. Тотчас коробки не принимавших участия в битве резервных когорт шевельнулись, ощетинились копьями и, прикрывшись со всех сторон щитами, двинулись с пригорка в направлении моря. Как незадолго до этого отряд Мику-лы, они своей монолитной массой рассекли надвое стену сражавшихся и, расшвыривая перед собой без разбора всех оказавшихся на пути, стали спускаться к берегу.

Главный воевода Асмус видел, как тысяцкий Микула направил наперерез отступавшим когортам оставленную им в своем резерве единственную сотню. Растянув ее на пути византийцев двумя шеренгами, он вместе с сотником Брячесла-вом занял место впереди дружинников. В это время на горизонте, где встречались и смешивались синей и голубой красками границы моря и неба, выросли паруса – это плыл к побережью ромейский флот. Неприятельские когорты сразу ускорили шаг, над головами легионеров гуще взвилась желтая песчаная пыль.

– Главный воевода, ромеи хотят пробиться к берегу и уйти на кораблях,– встревоженно проговорил находившийся рядом с Асмусом Любен.– Дозволь мне остановить их и не допустить к морю.

– Им не уйти от нас никуда ни по воде, ни по суше,– ответил Асмус.– Ты знаешь это не хуже меня.

Однако в глазах Любена было столько невысказанной мольбы, что Асмус смягчился.

– Добро, быть по-твоему. Коли ты начал битву, тебе и завершать ее. Бери оставшихся воинов и помоги Микуле с Брячеславом…

Прижав к плечу изрубленный щит и сжав в руке древко копья, тысяцкий ждал византийцев. Вот лезвия их сарисс(Сарисса – копье с длинным кинжаловидным лезвием.), рядом с его щитом, ноздри щекочет поднятая с земли ногами пыль и едкий запах чужого, вспотевшего под тяжестью доспехов тела. Резко вскинув щит, Микула отвел от себя вверх несколько вражеских копий и, стремительно метнувшись вперед, нанес удар своим. Отпрянув назад, он успел достать копьем еще одного византийца и, оставив его во вражеской груди, выхватил меч. Сжавшись в комок, укрывшись за щитом так, что между его верхним краем и шлемом виднелись только лишь глаза, Микула вступил в схватку сразу с несколькими легионерами.