Мерцающие

– А как же Эндрю?! Хотите, чтобы он остался здесь? – разозлился психолог.

– Мы вынуждены так поступить. Силы слишком неравны, Гарри. И без связи нам здесь нечего делать. Возвращаться за ним – самоубийство. Ты прекрасно понимаешь все сам.

– Мы вернемся сюда с подмогой и заберем его. Я обещаю, – сказал Райли, положив ладонь на плечо психолога.

Порядка получаса его уговаривали подняться на корабль. Наконец, он согласился. Когда двигатели были включены и все готовились к старту, в боковую часть корабля как будто врезалось что-то огромное. Раздался громкий металлический скрежет, взвыла сирена, замигали красные аварийные лампы.

– Повреждение бокового двигателя. Повреждение бокового двигателя.

Психолог бросился к иллюминатору. У подножия корабля расстилался серо-синий мерцающий ковер. На первый взгляд их было несколько тысяч.

– Нам не позволят улететь.

Снова удар, теперь уже с другой стороны.

– Что это? Чем они бьют?

– Это куски скалы. Они перемещают их с такой легкостью, потому что их…

– Возгорание в топливном отсеке. Внимание! Необходимо немедленно покинуть корабль. Опасное возгорание!

Но никто не успел бы покинуть борт, потому что в следующий миг произошел взрыв. Мощная вспышка плазменной энергии обуглила остов корабля и испарила все, что находилось внутри. Через время мерцающие разбрелись по местности, достигнув своей цели и испытывая при этом нечто, напоминающее оттенок удовлетворения – подарок генетической памяти существ, которыми они когда-то были.

Зло

(по мотивам песен панк-рок группы «Король и Шут»)

Смеркалось. Крупные летучие мыши со скоростью выпущенных из катапульты снарядов носились над раскидистыми кронами. По обеим сторонам дороги, ведущей к Дворцу короля, слуги зажигали керосиновые фонари, действуя обстоятельно и горделиво. Гости, прибывающие на большой бал в честь дня рождения дочери короля, не должны были сбиться с пути. Сегодняшним вечером элита королевства устремилась к белоснежному Дворцу, сияющему в синих сумерках, словно пчелы к родному улью. И действительно – гул внутри чем-то напоминал мерное жужжание медоносных насекомых.

Люди все прибывали, подъезжая к распахнутым настежь воротам в изысканных каретах и дилижансах. Галантные кавалеры помогали выбраться дамам, и вместе они проходили через двор по широкой, мощеной гладким речным валуном дорожке, вдоль которой слева и справа из клумб произрастали алые и белые розы, пахнущие на редкость дивно. Поговаривали, что этот сорт вывели специально для короля.

Несмотря на то, что стояла середина июля и было довольно тепло, гости торопились к высокой мраморной арке, выполненной в виде двух белоснежных львов, стоящих на задних лапах, а передними соприкасающихся друг с другом. Сколько бы раз люди ни видели каменных хищников, никто не уставал восхищаться умением мастера, сотворившего подобное чудо. Арка была не только входом во Дворец, но и главным его достоянием. Сразу за ней гостей встречала свита и приветливые слуги.

В огромной, ярко освещенной зале нетерпеливые пары уже осторожно вальсировали; те, кто пока не танцевал по той или иной причине, разбивались на группки в три-четыре человека и распределялись по периметру, то там, то здесь. Группы эти оживленно беседовали и перемывали косточки тем, кого знали и не знали, попивая дорогое сладкое вино из бокалов.

Официальная часть, а именно поздравление именинницы, прекрасной юной дочери короля – Моник, не могла начаться без одной маленькой детали. Этой деталью, способной запустить огромный и пока вхолостую работающий механизм, был человек, имени которого не знал никто, но компании и расположения которого искал всякий, считающий себя достойным гражданином этого королевства.

В зале царило необычайное оживление, если не сказать – ажиотаж. Все ожидали его, человека в маске, все находились в сладком волнении от грядущей встречи. Еще неделю назад стало известно, что он временно покинет соседнее королевство, чтобы явиться на бал и лично поздравить дочь короля. Едва этот слух прошелся по устам, лихо распространившись по всему государству за полдня, вся женская половина населения, собирающаяся на предстоящий бал, стала с тройным усердием хлопотать о своем туалете.

И правда, дамское общество в этот вечер было обворожительно и ароматно, словно цветущий сад. Все, как одна: и юные незамужние прелестницы, и многодетные матери, и даже пожилые женщины и овдовевшие старухи (бывшие в молодости светом общества) – все находились в этот вечер на самом пике красоты и очарования, на которое только способны. Глаза милых дам встревоженно сверкали и жадно рыскали то и дело в новой толпе входящих в залу, а с пунцовых, розовых и алых губ то и дело слетало тихое, но такое заветное слово: «Маска, маска, маска…»