Месс-Менд

— Задавайте вопросы. Я скажу все. К черту идиотскую канитель!

Друк упал на стул, раздавленный тошнотворным чувством омерзения. Он вылечился в один миг от первого звука.

Обвинитель начал допрос.

— Вы скульптор Апполлино из Мантуи?

— Нет!

— Назовите ваше настоящее имя!

— Я – Клэр Вессон.

— Вы дочь сумасшедшего Грегорио Чиче?

— Великого принца Чиче!

— Расскажите нам историю убийства Пфеффера. Каким документом вы завлекли его в Зузель?

— Ха-ха-ха! – расхохоталось существо ржавым смехом, от которого у судей задрожали мускулы, а Кнейф судорожно дернул револьвером. – Нет ничего легче. Я пригрозила, что опубликую в германской печати его письмо к министру Шперлингу, написанное десять лет назад.

— Не можете ли вы прочесть нам это письмо?

Лорелея сунула руку в камзол и бросила судьям окровавленный, грязный лист бумаги. Главный обвинитель брезгливо поднял его двумя пальцами и прочел вслух:

«Дорогой Куртельхен!

Сегодня утром я подумал: вот подходящая минута для революции. Эта мысль пронзила меня до такой степени, что я топнул ногой и заходил взад и вперед по комнате..

Тсс!

Твой неукротимый Муми Пфеффер».

— Черт побери! – воскликнул обвинитель, – Примите эту гадость!

Он с отвращением бросил письмо секретарю и выждал, покуда не умолкнут громовые раскаты хохота. Потом он обвел судей глазами.

— Не прошло и года, товарищи, как мы с вами читали о нашумевшем процессе принца Грегорио Чиче. Мы видели тогда перед собой выродившегося человека, почти утратившего человеческое обличье. Взгляните на его дочь. Вот список ее преступлений: живя под чужим именем в пансионе «Рюклинг», она организует и приводит в исполнение убийство министра Пфеффера. Далее, она прокрадывается к следователю Карлу Крамеру и убивает его вместе с секретарем. Пользуясь тем, что Крамера никто не знает в лицо, благодаря его любви к рекламе и гримировке она принимается за выполнение роли Карла Крамера и сама ведет следствие об убийстве Пфеффера. Она назначает француза

Растильяка на провокационную роль, а потом, чтоб усилить эту провокацию, подвергает его гипнозу и убивает.

Она пытается отравить приехавшую из Померании мать

Карла Крамера. Наконец, она с первого же дня гипнотизирует нашего сыщика Боба Друка, связывая его волю и заставляя служить себе. Когда же узнает, что он стал опасным, пытается убить и его, погубив вместо него двух несчастных инвалидов. Но как она убивает? Ручки ее слишком чисты для этого. Дитя дегенерата, безумца-шарлатана, она пускает в ход дьявольское изобретение –

сирену со столь невыносимым звуком, что он действует на психику особым образом, мгновенно сводя с ума и заставляя людей душить друг друга и самих себя. Мысль изобрести такое орудие убийства взята из глубокой древности. Медицинская экспертиза привела мне данные об убийствах, циркулярном помешательстве и пытках посредством звуковых явлений. Спрашивается, для чего была произведена вся эта цепь бессмысленных убийств, все это кошмарное хитросплетение ужасов? Для того, чтобы свалить вину на Советский Союз, очернить республику рабочих и вызвать против нее войну, которая задушила бы и стерла с лица земли миллионы пролетариев. В вашем приговоре, товарищи, я не сомневаюсь, и чем скорее он будет произнесен, тем лучше. Но тут я подчеркну еще одно обстоятельство. Против нас борются две силы: одна – лицемерно-фарисейская, считающая себя демократизмом.

Она идет против нас, пользуясь черной помощью другой силы, дегенеративно-уголовной, фашистской. Наши враги

– фарисей и дегенерат. Один пользуется другим, и ни тот, ни другой не хотят нести полной ответственности. Думается мне, товарищи, что лучшим судом будет, если мы наконец поставим их друг против друга и заставим свести между собой дружеские счеты.. Товарищ Кнейф, приведите сюда великого министра Шперлинга!

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ

О

НИМ ВЕРЕВКА

И

РУГИМ ВЕРЕВКА, ИЛИ

Д

ТОРЖЕСТВО СПРАВЕ

ЛИВОСТИ

— Милейший виконт! – шипел банкир Вестингауз, стоя в палатке Монморанси и ядовито сверкая глазками. – Вы тратите колоссально много энергии на то, чтоб воздержать себя от действий. Положительно, вы – самоубийца!

Монморанси лежал недвижно.

— Очнитесь! Землетрясение! Радиотелеграмма! Союз будет уничтожен и испепелен. Вчера воздушная эскадра соединенной армии вылетела с баллонами на Россию. Я

получил предписание поднять Закавказье и отрезать бегство советских главарей в Азию!

Эта длинная речь продолбила наконец нервы виконта, и он приподнялся на подушках.

— Тем лучше, – пробормотал он довольным голосом. –

Я смогу вернуться, чтоб получить наконец корону Франции. Это будет.. презабавно. Я давно не видал Версаля.

— Но до тех пор нам надо работать! Где, черт побери, наши восточные идиоты? Отчего они не дают вестей? Куда делась крошка? Я не видел ее весь вчерашний день. Не видел во время землетрясения. Не видел ночью. Надеюсь, Луи...

— Ах, отстаньте! – раздражительно прервал виконт. – Я

сам на это надеюсь. Где мой Поль? Почему вы не привели

Поля, если намерены поднять меня в четыре часа утра?