Мэтт между строк

Мэтт задумался. Что он хотел ей сказать? Что он наконец во многом признался себе? В том, что она сводит его с ума, когда они занимаются учебой вместе и сидят так близко друг к другу – особенно на его кровати? В том, что, хотя Джули прекрасна всегда, у него подкашиваются колени, когда она спускается с лестницы по утрам и ее волосы собраны в растрепанный пучок на самом затылке, а халат весь смят и еле-еле завязан? Что она любит наряжаться, когда идет куда-то вечером, но нравится ему не меньше, когда субботним днем ходит по дому в штанах для йоги и совершенно без макияжа? Что ее забота о Селесте – самоотверженная и беспрекословная – вызывает в нем такие сильные чувства, что он не может даже осознать их до конца? Что она умная и талантливая, а еще невероятно терпеливая – ведь ей удалось без видимых усилий вытащить его из промозглого мира, в котором он жил с того самого страшного дня, когда погиб Финн?

Хотел ли он сказать ей правду? Возможно, она и так уже все это знала, или, может быть, ничто из этого не имело значения. Все эти часы переписки, накопившиеся за последние месяцы, наверняка сложились во что-то, что могло выйти за пределы виртуальных отношений. Именно это и происходило, хотя ни он, ни она не могли себе в этом признаться: между ними зарождались отношения. А если точнее, два разных вида отношений. И если они соприкоснутся, все может разрушиться в один миг. Мэтт вдруг осознал, что все разрушится наверняка.

Присылая Джули сообщения от лица Финна, он чувствовал себя в безопасности и держал ситуацию под контролем. Он мог показывать Джули те свои качества, которые хотел, и прятать остальные. Он демонстрировал ей такого себя, каким ему хотелось быть.

Но будучи Мэттом, он видел, что их дружба должна преодолевать все реальные трудности, из которых состояла его жизнь. Он понятия не имел, как вести себя так, чтобы Джули заинтересовалась им как парнем. Он забыл, как это – флиртовать. Находясь рядом с ней, он большую часть времени переживал из-за того, что она сделает с Селестой в следующий момент, либо из-за того, что вдруг раскроет их семейную ложь. И хотя внешний вид не имел для Мэтта большого значения, он подозревал, что такая невероятная девушка, как Джули, наверняка притягивает к себе жгучих красавцев. С другой стороны, она не производила впечатления человека, который станет встречаться с кем-то только из-за внешности. Она была слишком умна и полна жизни, чтобы принимать такие поверхностные решения. Возможно, в этом и заключалась проблема. Она обладала всем тем, чего у Мэтта больше не было. Джули оставалась такой прекрасной во всех своих проявлениях, что ему порой становилось почти больно находиться рядом. И хотя между ними зародилась дружба – даже довольно близкая, – Джули не влюблялась в него. Она влюблялась в Финна – в ту часть Мэтта, которой больше не было места в настоящем мире.

Джули Сигл

Черт. Лифт заработал.

Бог Финн

Это хорошая новость!

Джули Сигл

Сейчас мне уже так не кажется. Я напишу попозже.

Мэтт захлопнул крышку ноутбука. Что за чертовщина только что произошла с ним? С ними обоими? Он встал и пошел на кухню. Он хотел пить. А еще ему не помешало бы принять холодный душ. А лучше два. В данный момент Мэтт пребывал в таком взвинченном состоянии, в каком не был уже очень долгое время.

Он стоял сейчас на том же месте, где Джули засыпала его вопросами о Селесте и Картонном Финне после своего первого ужина в их доме. Она была неумолима, и его резкие ответы ничуть ее не смущали. Возможно, она допрашивала его чересчур напористо, но делала это с неизменной добротой. Она просто хотела понять, что происходит, и кто мог ее в этом винить? Мэтт подтянулся и присел на столик – туда же, где сидела когда-то Джули, – и залпом выпил высокий стакан ледяной воды.

Что ему теперь делать?

Возможно, ему не нужно было делать вообще ничего. Просто наслаждаться этими виртуальными отношениями, пока они не закончатся. Вероятно, в какой-то момент это произойдет само по себе, как обычно и бывает. Судя по всему, Джули сейчас проводила время с Сетом. Вряд ли их беседа в лифте, полная недвусмысленных намеков, заставила ее изменить планы на вечер.

«Нет, – сказал он себе. – Так нельзя. Джули заслуживает правду. Она не сделала ничего плохого. Она не знала, во что ввязывается».

Поэтому он поговорит с ней. Сегодня же, когда она вернется домой. Расскажет ей обо всем и примет последствия. Их разговор в лифте зашел слишком далеко, и он должен был положить этому конец. Мэтт понимал, что другого выбора у него нет. Его жизнь уже разрушалась до самого основания, и он пройдет через это еще раз.

Все. Решение принято. Больше никаких мучительных внутренних споров.