Между белыми и красными. Русская интеллигенция 1920-1930 годов в поисках Третьего Пути

По мнению Ключникова, вопрос о создании национального комитета был чрезвычайно сложным, ибо он «касается того метода, который должен быть применен к делу организации Национального] Ком[итета]. Так как ставят этот вопрос кн. Львов и М. М. Винавер, создавать Нац[иональный] Ком[итет] невозможно, он обречен на полный неуспех. Казалось бы необходимым созвать какие-то съезды и создавать Национальный] Ком[итет], лишь действительно справившись (?) у общественного мнения. Не думаю, чтобы это мнение было едино. Я не верю в Нац[иональный] Ком[итет] и знаю, что из него ничего не выйдет. Раз нет фактически общественного объединения, то нельзя его создавать искусственно»[57]. Для Ключникова представлялось нереальным создание национального комитета из разнородных антибольшевистских сил на старых подходах времен Гражданской войны. Он предлагал переосмыслить накопленный опыт и четко определить новое лицо российского либерализма в послевоенных условиях.

К концу 1920 г. профессор Ю. В. Ключников более решительно ставит вопрос о необходимости существенного изменения позиций кадетской партии с учетом победы большевиков и поражения белых сил. Так, в протоколе заседания парижского комитета партии народной свободы 2 декабря 1920 г. зафиксировано следующее выступление Ю. В. Ключникова: «Совершенно необходимо поставить вопрос о переоценке наших позиций. Но мне чувствуется, что в этом вопросе появятся разногласия, чуть ли не у каждого члена партии. До сих пор мы шли по линии наименьшего сопротивления, не выявляя нашего лица. Такой путь завел нас в тупик. Необходимо теперь переработать общую программу и дать себе отчет, какое социальное место мы ныне занимаем. Переходя к вопросу о переговорах с с[оциалистами]-р[еволюционерами], считаю, что эти переговоры есть отвлечение нашего времени и нашей энергии на второстепенную задачу. Но все-таки в них есть весьма существенный момент – это вопрос об армии. Его нужно теперь решить. По отношению к дипломатическому корпусу я согласен с точкой зрения П. Н. [Милюкова]. Однако все это задачи дня, главная же задача – выявить новую сущность кадетизма, как подготовку для занятия нового социального места в будущей России»[58].

На следующий день (протокол заседания парижского комитета партии народной свободы 3 декабря 1920 г.) Ю. В. Ключников продолжает отстаивать эту же мысль: «Беда конституционных] д[емократов] не в том, что они наделали ошибок, а в том, что нет никакого антибольшевизма. Вопрос нужно свести не к выработке методов, а к оценке антибольшевистских сил. Мы не учитываем большевизма, как мировую силу. У большевиков была историческая и политическая правда. Они учли массу, выброшенную на волну революции, и знают, как ее вести. Мы отстали от жизни и не хотим с нею считаться, иначе мы должны были бы признать, что с момента одновременного провала белых фронтов сознание русской народной массы изменилось. Теперь она Красную армию рассматривает как свою армию, как свою силу. Большевистская революция победила, и с нею теперь нельзя бороться двумя-тремя генералами. Можно было бы бороться только консолидацией мировых сил. Однако Лига Наций провалилась, а такая консолидация неосуществима. Потому следует наметить иной путь, и путь этот вытекает из следующего положения: большевизм падет, как только перестанет встречать внешнее сопротивление; он держится исключительно разрухой и рассыплется, как только наступит улучшение внутренней жизни страны. То, что я здесь прослушал, – это проекты большевизма наизнанку. Наши новые методы должны вытекать из переоценки не нашего опыта, а мировой обстановки»[59].