Миллениум-мифы

Первомай весной согревается.
На душе опять стало весело.
Люди все вокруг улыбаются.
Хорошо мне петь эту песенку.

Я иду по городу радостный.
Солнце отражается в лужицах.
Кошки округлились и благостны.
Пирожками пахнет на улицах.

У детей – воздушные шарики.
А у взрослых – лица, как детские.
Молодёжь (что странно, не правда ли?)
Распевает гимны советские.

Так давайте, братцы, надеяться,
Что не всё в России потеряно.
Власть жлобов уйдёт, перемелется.
Почему-то в лучшее верится.

Я Вас не оставил равнодушной

Я Вас не оставил равнодушной:
Эк пронзила ярость! До нутра.
Вам довольно долго было скучно,
А теперь не скучно до утра.

Вы лишились сна и аппетита.
Ночью басни лепите из рифм.
Ваши ручки, ножки и ланиты
Чётко отбивают стихоритм.

Мысли Ваши не из самых бедных.
Интеллект блистателен, как сталь.
Слог изрядно слаженный и крепкий.
Вам присудят вскорости медаль.

На меня Вы смотрите упорно,
Пристально, внимательно, ну, всяк.
Как микроб я мал пред Вашим взором,
Жалок, примитивен, как червяк.

Но скажу тут прямо и открыто:
Не равняйте рифмы и Стихи!
Имя Ваше будет знаменито.
Но его восславят лопухи.

Нож Сатаны

Сегодня мне приснился Сатана.
Он был хорош собой, как супермен.
Сначала я не понял, не признал.
А он глазами хитрыми глядел.

Он положил мне руку на плечо:
«Помочь? Давай контрактик заключим…»
Ответил я, признаюсь, горячо:
«Ещё чего! Я справлюсь и один».

Вдруг он исчез. А прямо предо мной
Возникли три крутых боевика:
Все в хаки и с оружьем за спиной.
И говорят: «Свобода или как?»

«Раз за свободу надо убивать,
Я без неё, пожалуй, обойдусь.
Война велась в России все века.
Но до сих пор в позорном рабстве Русь», —

Так я сказал; и – нет боевиков.
А вместо них явился Президент:
«Шагай со мной!» Расчет на дураков.
Я кукиш показал ему в момент.

Он испарился. Я смотрю: вокруг
Поэтов и писателей не счесть.
Зовут к себе. Нет, я толпе не друг.
Ушел без слов. Не оказал им честь.
И тут подходит дева нагишом.
Я шлюху в ней мгновенно распознал.
Хотя с трудом, в смущении большом,
Но всё ж на буквы три её послал.

И – снова Сатана. Сжимает нож.
Ну, всё, к концу подходит моя жизнь!
А он с усмешкой (но не корчит рож)
Вручил мне нож: «Подарок. На, держи!»

Широкий нож. Вороненая сталь.
Латынью, вижу, надпись есть на нём.
Читаю: Victor es. Проснулся я.
А нож лежит на столике моём.

Валяю дурака