Мир Авиации 1992 01

Игорь Иванович Сикорский сделал все от него зависящее, чтобы реабилитировать свое творение. Результат этих трудов известен. Вершиной защиты своего детища я бы назвал полет Игоря Сикорского на "Илье Муромце" №1 4 марта 1915 года, на том самом, который осенью "не мог взять высоту в 1350 метров". Финне в своей книге "Русские воздушные богатыри И.И. Сикорского" вспоминал, что конструктор на том же аэродроме "в местечке Яблонна при сильном порывистом ветре с нагрузкой 65 пудов достиг высоты в 2100 метров", чем вызвал "целую бурю в военно-авиационных кругах. Барограмме этого полета упорно не хотели верить, настолько глубоко уже укоренилось недоверие к "Муромцам".

Конечно, Игорь Иванович не был одинок, но он был по праву центральной фигурой при втором рождении своего гиганта – 18 апреля 1915 года Военный Совет восстановил контракт с РБВЗ, было выпущено к 1918 году почти 80 машин, "Муромцы" стали феноменом бомбовых атак и воздушных боев мировой войны, а Игорь Сикорский лишний раз удостоверил, что является пилотом высочайшего класса.

"Авиаторов-практиков весьма достаточно. Но авиаторов-ученых, т.е. людей, которые соединяют умение летать с глубоким знанием теории летания, которые ни на минуту не прерывают связи с наукой. очень немного". Эти слова Сикорского, сказанные им о Нестерове, как нельзя лучше характеризуют самого Игоря Ивановича, и мартовские полеты в Яблонне подтвердили это.

Хотелось бы на этом эпизоде подчеркнуть уравновешенность характера Игоря Ивановича. На миролюбивость Сикорского обращают внимание читателей и К.Финне, лично знавший конструктора, и Г.Катышев с В.Михеевым, изучившие уйму источников. Конструктор не затеял тяжбы с людьми, бросившими тень на его машину, он удовлетворился зримой демонстрацией своей правоты, безоскорбительно продемонстрировав недостаток в классе профессиональных эксплуатантов. Можно предположить, Сикорский видел: ни в.к. Александр Михайлович. ни пилот, поставивший реноме "Муромца" под удар, не заслуживают свирепого порицания за поведение в этом инциденте. Первый – заведомо не обладал достаточной эрудицией, чтобы иметь компетентное мнение или хотя бы задуматься, а второго подвела, как это ни покажется странным, слишком высокая осведомленность, но – в данном случае – в узкой сфере, сфере техники пилотирования: "Илья Муромец" решительно отличался от всех существовавших типов аэропланов, и пилот рассудил – необычно, значит, неправильно. Подлила масла в огонь и обстановка на фронтах, подавленность от обескураживающих поражений.

Тем ценнее и значимей ясная позиция Сикорского, не убоявшегося поставить на карту сложившийся к тому времени прочный авторитет российского конструктора №1, "русского Блерио". Бесстрашие, как видно из его биографии, вообще не покидало Игоря Ивановича никогда; за малым исключением все 62 летательных аппарата, созданных Сикорским-конструктором, в свой первый полет уходили, имея за штурвалом летчика-испытателя Сикорского. Обладая тончайшей интуицией инженера и всеми качествами пилота-испытателя, Игорь Иванович Сикорский являл собой некий Летно-Испытательный центр по проектированию, созданию и отладке небесной продукции. По существу, до „ середины 40-х годов он оставался в статусе Пионера Авиации. Пожалуй, именно эта авиационная энциклопедичность натуры Сикорского позволила ему обгонять свое время. Количества летательных машин Игоря Сикорского вполне хватило бы на добрую дюжину "выдающихся авиаконструкторов нашего времени". а перечень испытанных им (с первого вылета!) монопланов, бипланов, вертолетов, летающих лодок, амфибий, бомбардировщиков, разведчиков, истребителей, пассажирских лайнеров – сделал бы честь любому без исключения прославленному испытателю, не говоря уже о том, что список нештатных ситуаций в полете, с которыми пришлось встречаться в воздухе Сикорскому, составил едва ли не хрестоматийный учебник по специальности для школы летчиков-испытателей.