Мир и нир

Не прогревая, вылетел на улицу. Включил второй мост и через поле, через снег, через пахоту – к лесной стежке, ведущей на переход. Сложил у опушки ноутбук и всякие мелочи, прихваченные из дома.

Снова завёл машину. Подогнал к дому, оставил снаружи у забора, не выключая фары и не глуша движок.

Если бы больше времени… То всё равно не выгреб бы больше. Не под ноль. Что-то говорит внутри: сюда ещё вернусь. Кирах – мой дом. И Дымки – мой дом. Пусть и оставленный. А Россия – Родина. И я живу не здесь не только потому, что здесь я только самогонщик и автослесарь, а там навроде графа. С удовольствием жил бы на два мира. Но меня вынуждают к бегству всякие типы вроде Артура или Михаила Сергеевича.

Сейчас, имея небольшую фору во времени, хочу посмотреть, что ты собой представляешь, Михаил Сергеевич. Ты же не Горбачёв?

Глава 19

Приехали на двух внедорожниках. На новых чёрных Ленд-Крузерах. Я матюгнулся. Ведь именно желание поменять УАЗ на что-то подобное не старше лет десяти и толкнуло меня стрёмные сделки с самогоном и золотом в параллельном мире. Вышло, что поменял УАЗ на Бурёнку. Пусть она не обижается, но всё же каросский кхар – не Крузак.

Два авто – это десять человеко-мест. Нет, не больше девяти. Надо меня доставить к Михалсергеичу, это одно место. Хотя отлично сойдёт и багажник. Интересно, там есть чёрный полиэтиленовый пакет в мой рост на молнии?

– Биб! Разведай.

Через минуту:

– Их шестеро, хозяин.

– Тереть память им можешь?

– Двое, что идут к УАЗу, одели амулеты. Их не возьму. Даже приблизиться больно.

– Остальные?

– У двух есть.

– О чём говорят?

– Один, похоже – главный, увидел твой УАЗ. Сказал: телефон объекта в доме. Значит, УАЗ – ловушка. Но проверить надо. Другой: Павел, мы пойдём. И они двинулись сюда.

И так, главного зовут Павликом. Двое, бредущих ко мне, могли бы отделаться потерей впечатлений за последний месяц, но нацепили цыганские побрякушки. Говорила мама: ничего не бери у цыган.

Они достали стволы. Один впереди, другой чуть сзади, прикрывая. Но прикрытие имеет смысл, если знаешь, с какой стороны придёт опасность. Приборов ночного видения на них нет. Сглупили.

Я вдруг ощутил себя старше и опытнее этой парочки лет на десять. Кто они? Бандиты? Парни из спецслужб, возможно – бывшие? Ветераны какой-нибудь ЧВК? Этот опыт вряд ли пригодится, когда на тебя нападают из темноты. А вот мне в Мульде разного пришлось хлебнуть.

Машина стоит в поле за оградой моего имения. Мотор урчит на холостых, горят фары. Меня прикрывает куст. Не сказать, что пуленепробиваемый, но за ним я не виден никому.

Наконец, парочка ганменов оказывается между мной и машиной. До них – метров десять и до УАЗика двадцать. Их силуэты резко очерчены в свете фар.

По высокой дуге швыряю камень в капот. Он гремит о металл. Салаги тут же начинают палить, и в грохоте их пушек не слышно двух выстрелов из ПМ.

Макарыч – не самый лучший в мире пистолет. Давно устарел морально. Но с десяти шагов…

Переворачиваю тела на спину. Шмонаю.

У обоих – удостоверения инкассаторов «БрянскКредитБанка». Пистолеты табельные и, спасибо богам этого и параллельного мира – мной любимые ТТ. Жаль, часть патронов высадили по УАЗу. Патронов даже больше жаль, чем машину.

Мобильный телефон, разблокированный. Последние входящие и исходящие звонки – от Валентина Валентиновича. Давлю на вызов. Отвечает сразу:

– Что у тебя, Валера?

– Это Гоша, Валентин Валентинович. Или звать вас Михаилом Сергеевичем?

– Без разницы. Почему телефон Валеры у тебя?

– Потому что он и другой инкассатор, завидев стоящую мою машину, начали по ней палить, «здрасьте» не сказав. Пришлось их успокоить. Это вы на Крузаках рассекаете да на инкассаторских броневиках. Мне и УАЗик дорог. Стекло менять, дырки латать. Тысяч на двадцать попал.

– Георгий, мои подчинённые превысили свои полномочия. Что бы вы не сделали с ними, это не влияет на наши договорённости. Оставайтесь где стоите. Сейчас я дам команду Павлу, он вас найдёт. Вот и поговорите с ним без горячности.

Биб метнулся в дом. У Павла как раз донёсся из мобильника «Владимирский централ», поставленный в качестве рингтона.

– Да, Валентин Валентинович? Были выстрелы. Там Валера и Серый. Оба? Ясно, – отключив трубу, командарм обратился к оставшейся армии. – Приказано гасить объект. На нём должен находиться амулет, открывающий… Не важно. Труп обыщу сам. Пока жив, он опасен. Толстый – к калитке. Прячься в тени. Увидишь – мочи. И сразу в бок, с линии огня.

– Не первый год замужем, – проворчал тот и вышел из дома.

Надо сказать, проворный и подвижный, несмотря на комплекцию. И без цыганского оберега.

– Биб!

– Исполняю, хозяин!

Я даже не успел сказать: отправь его в детсад, когда услышал характерное хлюпанье, сменившееся звуком отрыжки. Чесслово, не собирался. Но, может, и к лучшему.

Толстый оказался для меня настоящим Санта-Клаусом. Интересно, ППС у него – тоже табельный? За запасной рожок отдельное спасибо. И за то, что повалился в пожухлую траву беззвучно.