Мир «Игры престолов» — это мир подлости, разврата и жестоких пыток

^{«МИР «ИГРЫ ПРЕСТОЛОВ» — ЭТО МИР УБИЙСТВ, ИНТРИГ, ПОДЛОСТИ, РАЗВРАТА, ИНЦЕСТА И ЖЕСТОКИХ ПЫТОК»}

Борьба за власть

«ГЛАВНОЙ ЦЕННОСТЬЮ ЭТИХ МИРОВ БУДЕТ ВЛАСТЬ КАК СПОСОБНОСТЬ КОНТРОЛИРОВАТЬ РЕСУРСЫ И ПОВЕДЕНИЕ МАСС»

— Вообще-то реальное Средневековье при всей его жестокости смягчено христианством, благодаря чему не было таким уж темным. Философ Бердяев даже называл Средние века величайшей эпохой в истории человечества, поскольку это первая попытка построить на земле Царство Божие. А из «Игры престолов» христианство вынуто. Как видно из самого названия, это просто игра честолюбий и борьба за власть.

— Я бы не стал преувеличивать смягчающую роль христианства. Достаточно вспомнить альбигойские войны, костры инквизиции и многое другое. В «Игре престолов» мы видим Темные и Средние века, но христианства как такового там нет. Кстати, его нет и во «Властелине колец». В мире «Песни Льда и Пламени» имеются свои религии, самой крупной из которых является Культ Семерых. Есть и те, кто верит в огонь, — сторонники культа Р’глора, напоминающего зороастризм (но это не более чем внешнее сходство). Отчасти с христианством можно найти перекличку разве что у движения Воробьев: там есть аскеза, Его Воробейшество. И все же этому движению далеко до последователей Христа, поэтому мы вынуждены констатировать: христианства в мире «Песни Льда и Пламени» нет. Если учесть, что современный Запад тоже лишен христианства, а под видом далекого прошлого «Игры престолов» нам демонстрируют одну из версий мира будущего, то это далеко не случайно. В посткапиталистическом мире ниша христианства будет весьма узкой, если вообще будет.

— То есть нам предлагают сценарий будущего под условным названием «Вперед в Средневековье!», но это Средневековье, очищенное от христианства и полностью отданное звериным страстям.

— Не просто «Вперед в Средневековье!», это рывок сразу в несколько вариантов «будущего как прошлого». Капитализм как система дышит на ладан, его уже почти нет. Начинается переходная эпоха к чему-то принципиально иному и не обязательно лучшему, скорее наоборот. И если не случится глобальной катастрофы, то будущее, которое нас ожидает, не будет однородным и гомогенным, пока полностью не установится новая система. С одной стороны, это будет футуроархаика Африки, с другой — оно будет напоминать докапиталистический арабский Восток. Третий вариант — Китай, где традиционный китайский уклад возьмет на вооружение компьютерные технологии и установит систему социальных рейтингов. Она уже опробуется в КНР[1]. Старший брат, выведенный Оруэллом в романе «1984», здесь просто отдыхает — это окажется такая система тотальной слежки за всеми и каждым, которая и не снилась оруэлловскому герою Уинстону Смиту (на заметку тем, кто любит поговорить о светлом социалистическом Китае как альтернативе «темному и злому миру капитала»).

Будущее — это мир нескольких будущих, причем некоторые из них весьма футуроархаичны. Внешней аналогией здесь могут быть «темные века» по отношению к пусть уже не светлой, но все же еще не такой уж темной Античности IV века нашей эры. И похоже, главной ценностью данных миров будет власть как способность контролировать ресурсы и поведение масс. Собственно, «Игра престолов» нам это и показывает. Единственная безоговорочная ценность, которая сохраняется у большинства мартиновских персонажей, — власть. Даже если мы возьмем Арью Старк, для которой важны человеческие чувства, то увидим, что многими ее поступками руководит жажда мести. И мстит она, ощущая месть как власть и пользуясь навыками, которым ее научила группа наемных убийц, очень специфических, напоминающих средневековых ассасинов. Среди персонажей, в душе которых добро и зло постоянно борются друг с другом, можно также вспомнить Джона Сноу и Дейенерис Таргариен. И оба они в разной степени (но особенно Дейнерис) стремятся к власти.