Мир Нуль-А / The World of A

Госсейн вздрогнул, подумав о своей умершей жене.

– Я холост, – тихо ответил он.

– Что ж, мистер Госсейн, по-моему, вы неглупый молодой человек. Хочу пожелать вам успеха и надеюсь. Игры покажут, что вы достойны Венеры.

– Спасибо, – сказал Госсейн.

Отходя от стола, он заметил, что Нордегг быстро подошел к старику и склонился над регистрационной книгой. Некоторое время они о чем-то горячо спорили, но вскоре распорядитель, невысокого роста улыбающийся человек, вышел на середину зала, поднял руку вверх, и все разговоры затихли.

– Леди и джентльмены, – объявил он. – Я считаю, пора начинать. У лиц заинтересованных было достаточно времени, чтобы присоединиться к нам. А следовательно, как только закончатся отводы, я предлагаю запереть двери и начать обсуждение.

– Для тех, – продолжал он, – кто участвует в Играх первый раз и не знает, что такое отвод, я объясню подробно. Все вы, естественно, должны будете повторить перед детектором лжи те данные о себе, согласно которым проводилась регистрация. Но прежде, если у вас возникли сомнения относительно друг друга, говорите прямо. Каждый из вас обладает правом дать отвод любому из присутствующих. Не стесняйтесь высказать малейшее подозрение, даже не имея никаких доказательств. Однако не забывайте, что группа встречается каждую неделю, и отвод можно дать на любом из последующих собраний. Итак, есть у кого-нибудь отводы?

– Да, – раздался громкий голос. – Я даю отвод человеку, который называет себя Гилберт Госсейн.

– А? – сказал Госсейн. Он резко повернулся и изумленно уставился на Нордегга.

Более пожилой мужчина окинул его твердым взглядом и обратился к распорядителю.

– Когда Госсейн вошел, – продолжал Нордегг, – он кивнул мне как знакомому, и я, естественно, решил посмотреть в книге регистрации его имя, думая, что вспомню, где мы встречались. К своему изумлению, я обнаружил, что он дал адрес в Кресс-Вилледж, Флорида, то есть там, где я живу. Леди и джентльмены, Кресс-Вилледж – маленький, но знаменитый городок, с населением всего в триста человек. Я владелец одного из трех магазинов, и знаю абсолютно всех не только в городе, но и окрестностях. Ни в Кросс-Вилледж, ни в его пригородах, человек по имени Гилберт Госсейн не проживает.

Шок, который Госсейн испытывал во время речи Нордегга, прошел почти сразу же, и осталось лишь ощущение, что над ним издеваются каким-то непонятным образом.

– По-моему, все это очень глупо, мистер Нордегг, – сказал он и, помолчав, добавил: – Ведь вас так зовут?

– Верно, – Нордегг кивнул. – Хотя я не понимаю, откуда вы могли узнать мое имя.

– Ваш магазин в Кресс-Вилледж, – продолжал настаивать Госсейн, – находится в конце ряда из девяти домов, на перекрестке четырех дорог.

– Нет никакого сомнения, – заявил Нордегг, – что вы тщательно изучили мой городок, либо лично, либо по фотографиям.

Госсейн подавил в себе раздражение, вызванное находчивыми ответами лавочника.

– Примерно в миле к западу от вашего магазина стоит небольшой, причудливой формы, домик, – сказал он.

– «Домик»! – фыркнул Нордегг. – Известный всему миру загородный дом семьи Харди!

– Девичья фамилия моей покойной жены была Харди, – сказал Госсейн. – Она умерла месяц тому назад. Патриция Харди. Может, теперь вы вспомните?

Он увидел толпу людей, напряженно ожидающих ответа, услышал, как Нордегг иронически рассмеялся.

– Что еще могу сказать, леди и джентльмены, судите сами. Он говорит, что Патриция Харди – его жена. Думаю, что все мы дышали бы о таком событии, как ее свадьба. Что же касается «покойной» Патриции Харди, или Патриции Госсейн, – тут он улыбнулся, – могу вас заверить, что видел се не далее как вчера утром, и она очень живо гарцевала на белом арабском скакуне.

Это уже не походило на издевательство. У Патриции не было даже лошади, тем более арабского скакуна. Жили они небогато, целый день работали на своей маленькой фруктовой ферме, а вечером упорно занимались, готовясь к Играм. Да и Кресс-Вилледж отнюдь не славился тем, что в нем находился загородный дом семьи Харди – ведь они были ничем не выдающимися людьми. Что все это могло значить?

Мысли мелькнули и пропали в его мозгу. Необычайно отчетливо он увидел, как окончить этот нелепый спор.

– Я могу лишь предложить, – сказал он, – повторить все, что говорил, перед детектором лжи. Уверен, что он тут же подтвердит мою правоту.

Но детектор лжи ответил:

– Нет, вы не Гилберт Госсейн и никогда не жили в Кресс-Вилледж. Вы… – Голос замолк. Электронные трубы аппарата неуверенно замигали.

– Ну же, – не вытерпел распорядитель. – Кто он?

Ответ последовал после долгой паузы.

– Мозг этого человека не содержит нужной информации. Он не знает своего настоящего имени. В нем чувствуется какая-то сила, но в данных обстоятельствах определить, кто он такой, не представляется возможным.

– И в данных обстоятельствах, – решительным тоном, не терпящим возражений, заявил распорядитель, – я могу лишь посоветовать вам как можно скорее обратиться к психиатру, мистер Госсейн. Естественно, здесь вы не останетесь.