Миры под лезвием секиры

– Хотелось бы в это верить, – Лева оглянулся по сторонам, словно заблудившийся в дремучем лесу ребенок. – Но пока никаких признаков… А помните легенду о херувимах с пламенными мечами, охраняющих Эдем? Возможно, ты недавно видел след одного из этих самых херувимов. Пустят ли они нас в рай… Честно сказать, мне страшно. Кажется, что за нами кто-то пристально наблюдает… Словно гигантский спрут из океанской бездны… Не поручусь, может, это была всего лишь галлюцинация, но недавно я видел, как три камня, соединившись вместе, поползли куда-то, как живые…

– Это от усталости, Лева. Топай веселее. И еще дважды в этот день они слышали зловещий, стремительно уносящийся прочь грохот, а потом даже наткнулись на след, в точности соответствующий описаниям Зяблика, – довольно широкий ров полукруглой конфигурации, из конца в конец рассекающий каменистое плато. Отброшенные далеко в сторону комья грунта еще обжигали руки.

– С такой дурой только крепости брать, – поцокал языком Зяблик. – Любую стену своротит.

– Боюсь, скоро мы станем свидетелями, как дуры, подобные этой, а может, и куда более страшные, свернут напрочь все, что имеет отношение к человеческой цивилизации, – Цыпф болезненно скривился. – Возможно, когда-то этим тварям принадлежала вся планета… Они владели Землей задолго до того, как в остывающих океанах появились первые белковые организмы. Ведь мы почти ничего не знаем о ранней эпохе миросозидания. А длилась она не один миллиард лет. Эта странная, чуждая нашему пониманию жизнь могла зародиться в облаках межзвездного газа, в раскаленной магме, в атмосфере звезд, в жерлах вулканов, наконец… Сейчас невозможно сказать, что именно положило предел царствованию этих монстров. Ведь, судя по всему, им не может повредить даже космическая катастрофа. Ни жара, ни холод, ни жесткое излучение, ни ядовитые газы, ни полное отсутствие атмосферы не способны убить эту жизнь… Впрочем, она никогда и не умирала по-настоящему. Ее зародыши остались в камне, песке, глине. Бактерии, рыбы, динозавры, обезьяны и люди, сами того не ведая, заселили уже занятые территории. Мы пришли на чужое место! Понимаете – на чужое! Мы никогда не были хозяевами Земли, а только бесправными квартирантами, поселившимися в неведомо почему опустевшем доме. И вот истинные хозяева начинают возвращаться. Чудовища, о которых мы даже представление себе не можем составить, создания, способные походя сметать горы, существа, не имеющие ничего общего с привычными нам формами жизни, начинают оживать, расти, двигаться, собираться в стаи. Скорее всего их пробудил катаклизм, называемый Великим Затмением… А может, зараза, вдохнувшая жизнь в древний прах, пошла именно отсюда, из мирка, где бывшие хозяева планеты еще процветают… Я этого не знаю. Я знаю лишь то, что мы заняли чужое место…

Цыпф зашатался и сел, закрыв глаза. Его путаная, надрывная речь произвела на всех тягостное впечатление.

– Он что, умом тронулся? – шепотом спросил Смыков.

– Нет, – Верка пощупала пульс Цыпфа. – Ничего страшного. Знаешь, как это иногда бывает… Думаешь-думаешь о чем-то важном, ломаешь голову, и вдруг – осенило. Как результат – перевозбуждение. С тобой такого никогда не случалось?

– На умственной почве никогда, – ответил за Смыкова Зяблик. – Только на половой.

– Неужели все на самом деле так, как он сказал? – растерянно спросила Лилечка, на которую слова Цыпфа оказали, наверное, наиболее сильное действие.

– Конечно, нет, – ответил ей Зяблик. – Людишкам никогда не разгадать высшего промысла. Будь он хоть божий, хоть сатанинский. Но иногда наши, так сказать, смутные предположения могут объяснить что-то ранее необъяснимое. И совсем не важно, как далеки мы от истины. Главное тут в практическом интересе. Степные пастухи когда-то считали звезды глазами небесных волков, хотя ориентировались по ним очень даже неплохо. Вот так и с нашим Левой. Скорее всего он врет, но объяснение дает вполне правдоподобное. Я сам видел, как земля вроде дикого зверя ворочалась. Ну и все такое прочее… А сейчас нам идти нужно. Чуете, как воздух пахнет? Тройным одеколоном… Нет, уж лучше – марочным портвейном. Райский сад где-то уже под боком!

И действительно, ветер, до этого приносивший только мертвые запахи кипящих кислот, пепла и серы, теперь благоухал неведомыми цветами и травами. Леву спешно поставили на ноги, встряхнули хорошенько, и вся ватага чуть ли не рысцой устремилась к цепочке скал, маячивших на горизонте. Они чем-то неуловимо отличались от всех других, виденных здесь ранее, – может, сглаженными, менее грубыми формами.

Этот, как все надеялись, последний переход окончательно измотал и без того едва живых людей. На подходе к скалам их редкая цепочка растянулась метров на сто. Первым на гребень гряды вскарабкался Зяблик.

– Ну что там? – прохрипел Смыков, тащившийся вслед за ним на четвереньках.

– Есть две новости, – невозмутимо ответил Зяблик. – Хорошая и не очень. С какой начнем?

– Без разницы…