Мой драгоценный кот

Тася по привычке хотела зацепиться взглядом за знаки – цвета, цифры, да хотя бы форма! – но ничего не бросалось в глаза, и это вдруг вызвало у нее смутную тревогу. Тася подхватила Мартина, уже достаточно покопавшегося в лесной траве, и кот обнял ее лапами за шею. Усы щекотали кожу.

Алексей медленно обернулся, проследив за взглядом Таси, а потом вдруг взглянул на нее коротко и остро.

– За машину! – приказал он, и Тася инстинктивно почувствовала, что надо его слушаться.

Она одним движением забросила Мартина в переноску вместе с поводком (потом разберемся!), захлопнула дверцу и скорее угадала, чем услышала, что Алексей нажал на брелок. Джип щелкнул, запираясь.

Чужая машина остановилась почти нос в нос с джипом, дверцы ее распахнулись, и Тася…

Нет, она не видела лица того человека, который напал на нее вчера вечером в яблоневом саду. Она не могла почуять его запах издалека, хотя не сомневалась: рядом – узнает. Тася скорее угадала, что это он. Тот, кто сидел за рулем машины, а теперь двигался к ней и Алексею, мог говорить злые, грязные слова, оставлявшие в сознании глубокие царапины. В сумерках было плохо видно его лицо, но походка, как и у всех остальных, не предвещала ничего хорошего.

Четверо.

– Что, думали, не найдем? – лениво поинтересовался водитель, и Тася вздрогнула: догадка оказалась верна. Это его голос. – А зря. Нехорошо прятаться, ай-яй-яй. Поговорим?

– Конечно, – согласился Алексей.

И прыгнул на него.

В голливудских фильмах, отрешенно подумала Тася, бандиты и герои сначала ведут длинные разговоры и уже потом дерутся. В голливудских фильмах нужен диалог, проясняющий, что происходит. Алексей не стал ничего прояснять. Он молча кинулся драться.

Тася знала, что от нее толку немного. Отголоски парализующего страха, накрывшего ее вчера в саду, возвратились и теперь заставляли коленки мелко дрожать, но, к счастью, разума не лишили. Тася забежала за джип, который хоть немного отгораживал ее от опасности, и просто смотрела, как Алексей… бьет.

Это не было похоже на танец или соревнования. Однажды Тасин случайный знакомый, занимавшийся боевыми искусствами, сказал ей: «Есть программа, которую ты выполняешь на матах к удовольствию жюри. Есть театральные постановки. И есть реальная жизнь, где либо ты, либо тебя. Там не до… финтифлюшек».

Все движения Алексея были скупыми, расчетливыми и точными. Он не рисовался, а бил, бил резко, и даже численное преимущество противников его не смущало. Один уже валялся на земле, двое других держались за животы, а четвертый, тот самый водитель… Тася дернулась, ощутив движение сзади, и тут ее схватили за плечи.

– Что, поговорим еще немного? – жарко выдохнул бандит ей в ухо.

Предыдущая ночь словно вернулась – Тася даже запах яблок почуяла, хотя никаких яблонь тут и близко не было. Снова накрыл душный страх, ощущение собственной беспомощности, и Тася сжалась в комочек, сгорбилась, будто пытаясь убежать от того отвратительного, что нависало над нею и мерзко дышало в шею.

А потом распрямилась.

Человек, напугавший ее один раз, не ждал от нее подвоха. Вчера он легко схватил эту сучку в саду – беспечную, словно стрекоза! – и обломал бы ее блестящие крылышки, если б не чертов пес. Сегодня он чувствовал желание отыграться и собирался как следует повеселиться с девчонкой после того, как дело будет сделано. Она была не в его вкусе, ему нравились более грудастые, фигуристые, где есть за что ущипнуть, однако к чертям разборчивость. Он повеселится. Справедливость должна торжествовать.

И внезапно вместо стрекозы, которую можно смять двумя пальцами, у него в руках оказалась крыса.

Тася извернулась немыслимым образом, сделавшись вдруг неподатливой, жесткой, подпрыгнула, оттолкнулась ногами от машины и совершила резкий рывок назад. Она ударила человека плечами в грудь, и он почувствовал, как падает. Он инстинктивно разжал руки, пытаясь смягчить падение, и это ему бы удалось, если б голова не встретилась с огораживающим парковку бордюром. Кто, черт возьми, придумал разбросать здесь булыжники?! Сознание человек не потерял, но затылком приложился основательно, в глазах все поплыло. Он зашарил, ища крысу, но она, упавшая на него, уже успела куда-то деться. Сучка! Чертова сучка! Теперь ей не жить!

Он с ревом начал подниматься, и тут его подхватили под руки и куда-то потащили. Голос приятеля что-то взволнованно говорил в ухо, и, прислушавшись, человек различил слова:

– … туристы! Валим! Валим!

Сквозь пелену на глазах человек увидел, как в зону отдыха одна за другой въезжают две легковушки. С заднего сиденья одной из них на него с любопытством таращились сразу три детские мордахи.

…Когда минивэн, в который со скоростью света погрузились нападавшие, рванул с места и исчез за поворотом, тут же влившись в поток машин на трассе, Тася выпрямилась и вышла из-за куста. Куст, густо обсыпанный неизвестными ей ягодами, прятал ее слабо, но что еще придумать, девушка не знала. Страх, сковавший ее вначале, исчез полностью, его место занял лихорадочный азарт. Алексей справился со своими противниками без ее помощи, а Тася справилась со своим.