Мой лунный эльф или как не влюбиться по уши

От этого, в высшей степени неожиданного, заявления я даже воздухом поперхнулась. Они что, в этом мире, с ума посходили?

Эльф, пользуясь моим ошарашенным молчанием, невозмутимо продолжил:

– Придешь после обеда в мои покои. Пыль протрешь. У слуг как раз сегодня выходной. Одного раза достаточно. На большее ты вряд ли сгодишься.

А в уголках губ притаилась чуть заметная улыбка… выразительная такая – как намек, что под «одним разом» не только пыль подразумевается.

Так значит, да?

Нет, я не стала грубить. Вежливость – наше все. Я вообще, когда злюсь, становлюсь предельно учтивой. А тут еще и тема деликатная.

– Стесняюсь спросить, – произнесла мягко, почти ласково. – Вы инвалид с детства или в результате несчастного случая? Производственная травма? Совсем себя обслуживать не способны? Понимаю, это очень личное, но хотелось бы заранее знать, раз уж мы об этом заговорили. Потому что я, конечно, занимаюсь благотворительностью… иногда… в основном, по пятницам, но с некоторыми… гм… интимными проблемами помочь не смогу. Даже не просите. Сочувствую, но не смогу. Мы не настолько близко знакомы. Так что придется вам терпеть, пока слуги не вернутся.

И вот тут я впервые увидела, как свирепеют эльфы – раньше всерьез считала, что у них все эмоции, кроме высокомерия, давно атрофировались. За ненадобностью. Как рудимент. Мы даже с друзьями поспорили.

Но этот эльф определенно был неправильным.

Плотно сжатые губы побелели, ноздри гневно расширились, на точеных скулах проступили желваки, а кончики ушей окрасились розовым. Мило так.

– Да как ты смеешь, человечка? – У-у-у, а голос какой ледяной, того и гляди, заморозит. – Я высокородный эйр.

– Значит, с детства, – со вздохом подытожила я. – Примите мои самые искренние соболезнования. Тяжелый, наверное, диагноз… Это хоть лечится?

Глаза мужчины опасно сверкнули. Васильковое пламя взметнулось, разгораясь, и вдруг потухло, исчезло, словно его и не было.

– А ты забавная, человечка… Необычная. Это, пожалуй, любопытнее, чем я думал, – протянул высокородный заинтересованно, почти одобрительно. И улыбнулся.

Улыбка мгновенно преобразила его лицо, придав на удивление живое, чувственное, немного лукавое выражение, так контрастирующее с привычной надменностью эльфов. У меня от подобного зрелища даже дыхание перехватило.

А собеседник вдруг стремительно подался вперед, сокращая расстояние, и отчеканил:

– Эт-лэрто.

Над нашими головами коротко громыхнуло, словно в небе собиралась гроза – неожиданно так, посреди зимы, и в ту же секунду запястье обожгло нестерпимым холодом, заставив меня ойкнуть и отшатнуться.

– Срок – до заката. Надеюсь, ты проявишь благоразумие, человечка, и явишься прежде, чем печать сработает, – опалил ухо вкрадчивый шепот.

И этот… на всю голову эйр выпрямился, еще раз улыбнулся, теперь уже торжествующе, победно, заложил ладони за спину, в два шага обогнул меня и исчез за углом.

Впрочем, я на его уход почти не обратила внимания. Не до этого было.

Дернула вверх рукав плаща, расстегнула манжет платья и недоуменно уставилась на запястье. Вернее, на появившуюся там татуировку – аккуратную такую, небольшую, но при этом очень искусную. Тонко очерченный круг, а в нем – затейливая вязь орнамента, складывающаяся в загадочную надпись.

Это еще что такое?

Символы совершенно неизвестные – вызывают лишь какие-то смутные ассоциации, не больше, и это еще одна странность. Я прекрасно понимаю всеобщий и читаю на нем без проблем. Пожалуй, даже бегло.

Осторожно провела по узору подушечками пальцев. Раз, другой… Потерла сильнее… Никакого эффекта. Впрочем, не стоило и надеяться, что «украшение» можно так легко убрать – слишком уж довольная улыбка была у высокородного. Надо у куратора спросить, что это за язык, да и мою нательную живопись показать не мешает. Пусть разбирается.

Куратор…

Встреча…

Черт, опаздываю же!

Я отпустила рукав, подхватила полы платья и рванула вперед. Потом разберусь, что к чему, а заодно узнаю, как зовут неправильного… эйра. Кто он вообще такой и где обитает.

«Придешь после обеда в мои покои… Срок – до заката», – передразнила сердито.

А адрес кто говорить будет? Не то, чтобы я собиралась навещать эльфа – даже мысли об этом не мелькнуло. Но стало любопытно… Если комнату не указал, значит, считает, что его все в академии и так должны знать.

«А фамилия моя слишком известная, чтобы я ее называл».

Мда…

Кто же он такой?

Резкий порыв ветра ударил в лицо, и я, поморщившись, натянула капюшон поглубже.

Эх, шла бы себе по теплым, надежным коридорам – чинно, благородно, как ходят все в этой престижной академии, и ничего бы не случилось. Но увы… Марр сегодня с самого утра нервничал, злился. На уговоры не поддавался и негодующе фыркал, стоило приблизиться. Чтобы умилостивить его, понадобилась вся моя изобретательность, хитрость, лесть, а, главное, время – вот и пришлось остаться.

Надеюсь, Алекс скажет куратору, что я задерживаюсь… Или Сэм. В общем, кто-нибудь из друзей точно предупредит мэтра Канаги. Да и идти осталось недолго. Вон за той аркой – небольшая терраса, а там до нужной аудитории рукой подать.