Мой сын – Иосиф Сталин

Орел упал на голый склон нагорья,
Как с высоты – потухший метеор.
Охотник падал гибкою лозою,
Секущим градом сбитой с гор.
Леса объял неодолимый ужас.
Застыли тени на ковре травы.
И, мнилось, мир взывает возмущенный;
– Зачем тиранам покорились вы?!

* * *

Заря раскалилась жаровней,
Сиянье в горах разлилось;
А ветер лохмотья одежды
До крыши убогой донес.
И мать, причитая, вопила,
Что сгинул единственный сын;
И ветер гудел, налетая,
И путал ей пряди седин.
Чтоб слез не заметили люди,
Папаху надвинул отец…
То в буре, казалось, стонала
Сосна, нагибая венец.
О муже скорбя, о погибшем,
Упав, голосила жена
И вся извивалась от боли,
Как молния в тучах, она…
О, сколько и сотен и тысяч
Героев повергнуто в прах!
Так в Грузии выросли горы
На крови людской и костях.

* * *

Окончен сказ…
Три верных сердца
Охватывает пламя мук.
Молчат, но гнев проходит дрожью
По жилам мускулистых рук.
И помыслы троих едины,
И меч уже готов разить.
Но с кем же будет поединок?
Кого же, проклятого, бить?
Молчат и вслух еще не скажут.
Застыл бровей упрямый лук.
Но на стене метнулись тени
Грозящих барам крепких рук.

Заза Джугашвили

Взошла луна. Кура с Лиахвой
Шумят у Гори, волны мча,
Сверкая в серебристом свете,
Как два скрещенные меча.
И сон увидел спящий мальчик:
Застыли горы в лунной мгле,
На страже став, как великаны,
Издавна верные земле.
Примчался с Гори-Джвари всадник
И, словно буря налетев,
Бесстрашно поражает каджев,
Уже сдержать не в силах гнев.
Малыш, готовый сам сражаться,
Хватает сабли рукоять. —
Сынок, чего тебе не спится? —
С тревогой спрашивает мать.
Но стало гаснуть сновиденье,
Светлеет в небе лунный круг,
И детства омрачить не сможет
Незабываемый испуг.

* * *

– Ясно всем, что мальчик в предка,
Не сдававшегося силе, —
Молвит мать, припоминая
Деда – Зазу Джугашвили.
Заза был неукротимым,
С волей пламенной и смелой.
Говорят, что в бурке Зазы
Сорок восемь пуль засело.
И не раз отважный предок
Вражий меч ломал ударом.
Видно, к материнской груди
Заза припадал недаром!
Увлекал ребенка славой
Дед – питомец горных высей.
Помнит меч его Лиахва,
Помнит траурный Крцаниси.
Зазы род держали в тягле
Геристав и Мачабели,
Чью всегдашнюю жестокость
Подневольные терпели.
Надо было перед князем
Падать ниц, терпя удары,
На-зуб пробовать и травы
Для помещичьей отары.
Не придясь князьям по нраву,
Крикнул дед, еще безвестный:
– Этот мир широк и волен,
Почему же людям тесно?!

* * *