Мой сын – Иосиф Сталин

Деревня на пригорке. Хаты.
На каждой – низкая труба.
Оборванные земледелы.
В грязи завязшая арба.
Среди села – усадьба князя,
Чей окрик горных гроз страшней.
Тенистый двор Амилахвари.
В тени чинары – пир гостей.
Большой котел из-под арака
Над разгоревшимся костром.
В котле – дымящаяся туша
С тяжелым, жирным курдюком.
Под сенью старого ореха
Железных вертелов ряды;
Стекая, жир шипит на углях,
Пахучий дым ползет в сады.
А кровь кизиловым потоком
Сухую землю залила;
И, пьяны запахом поживы,
В сокольне бьются сокола.
И коршуном глядит владетель,
Сведя изломом с бровью бровь…
А на горе мелькнуло что-то,
То кроясь, то чернея вновь.
– Без промаха я попадаю!
Бьюсь об заклад! Заряд свинца
Я пропущу, не целясь вовсе,
В круг обручального кольца.
Следите же за этой целью!
Устрою зрелище для вас! —
Привстал владетель, грянул выстрел,
И тень с дорогою слилась.
У хаты – вопль неудержимый:
– О, буйвол мой черноволосый,
Кормилец мой! Стряслась беда!..
Казалось, в предвечернем небе
Скатилась в черный мрак звезда.
В слезах и женщина, и дети:
– За что караешь, господин?
Но князь ответствует сурово:
– Всему хозяин – я один!
И плач не умолкает вдовий,
От слез влажна седая прядь.
А дети смотрят, и бессильны
В печальном сердце боль унять.

* * *

– О, пропади, Амилахвари,
Да будет проклят весь твой род!..
А за селом – хлеба повсюду,
И всюду нивы жнет народ.
И песни льются по долинам,
Сверкают и звенят серпы.
На землю, в трещинах от зноя,
Ложатся грузные снопы.
Лоснится спелая пшеница,
Колосья низко наклонив,
И падают на землю зерна —
Нив золотящихся налив.

* * *