Моя жизнь после смерти

"Все индейцы ходят гуськом".

"Откуда ты знаешь?"

"Хм, тот, которого я видел, ходил именно так".

Интересно, сколько обобщений в повседневной жизни статистически основываются лишь на одном факте?

Однажды Альфред Кожибский сказал (нарушив собственный идеал я-прим): "Всеобщность — это болезнь". В сущности, шкала «Ф», разработанная Адорно и применяемая для измерения фашистских тенденций, демонстрирует корреляцию между интенсивным употреблением «всеобщностных» утверждений и фашистской личностью. Можете ли вы представить полную страницу текста, написанного любым фашистом (или любым красным фашистом) без неуклюжих обобщений насчёт всех членов какой-нибудь группы, выбранной в качестве козлов отпущения?

Возвращаясь к "внутренним утверждениям", задумайтесь, сколько так называемых ментальных и эмоциональных болезней, принимает форму привычного самогипноза, основанного на «всеобщностных» констатациях: "Я вечно всё порчу", "Все меня отвергают", "Все видят, что я снова опростоволосился", "Все меня ненавидят", "Я никогда не выиграю", и т. д. и т. п. Безусловно, всеобщность замечательно коррелирует с ментальными и эмоциональными болезнями, а возможно, даже и с физическими заболеваниями, потому что ваше тело «слышит» всё, что вы думаете.

Итак, если вы попытались отказаться от сексистской терминологии и увидели какие-то изменения в вашем восприятии, а впоследствии и в человеческих отношениях, почему бы не попробовать отказаться от «идентификационности» и «всеобщности» и не посмотреть, что произойдёт? Не зря же Бенджамин Ли Хурф сказал: "Изменение в языке способно трансформировать наше восприятие космоса".

Глава тридцать четвёртая Чёрная железная тюрьма

В которой ещё дин писатель-фантаст вступает в сделку с незванными гостями с Сириуса

Всякий раз, когда один из этих огней вспыхивает, кто-то ищет работу.

"Звезда рождается"

Всякий раз, когда ты слышишь колокольный звон, какому-то ангелу вручают крылья

"Это чудесная жизнь"

За период с ноября 1951 года по 17 ноября 1971 года Филип К. Дик написал самые поразительные художественные произведения, которые навсегда вынесли его из сюрреалистического андерграунда и забросили в сферу коммерческой научной фантастики. Начиная с 17 ноября 1971 года, он все больше и больше жил в мире, который создал сам.

Как мы помним, 4 июля 1976 года кто-то ворвался в дом Фила и украл многие его литературные папки. Оставленный в доме «бессмысленный» беспорядок явно таил в себе угрозу: это вторжение несло печать зла, оно не было вызвано бытовыми или коммерческими причинами.

Долгое время Фил удивлялся и волновался по поводу такого вандализма. Наверное, если бы такое случилось с вами или со мной, мы бы удивлялись и волновались не меньше. В сущности, это напомнило мне еще об одном писателе, которого я когда-то немного знал (настолько «немного», что даже забыл его имя). С Биллом, — так я назову этого парня, — мы познакомились потому, что оба писали статьи в начале семидесятых для журнала "Беркли Барб". Позже Билл получил задание написать статью о случаях увечья скота, которые так часто происходили на среднем востоке и юго-востоке страны. Проведя обширное журналистское расследование, он начал писать набросок статьи и попросил меня оценить его теорию, которая заключалась в том, что изувеченный скот появлялся в результате деятельности митраистского (неоязыческого) культа, действовавшего в армии США. (Митраисты, известные нам из истории древнего мира, во время своих ритуалов убивали быков и использовали бычьи пенисы в качестве амулетов.) Я сказал, что это любопытно, и он может изложить свою точку зрения в печати, если в это верит, но лично я считаю его теорию совершенно бездоказательной.

Через несколько дней Билл пришел ко мне очень встревоженный. Его дом ограбили, и у него появилось жутковатое ощущение, что это дело рук культа, который знает о расследовании, которое он проводил. Мы обсудили такую возможность, и я как мог его успокоил. У него не было никаких оснований считать это чем-то большим, чем обычное ограбление, — это часто происходит в Беркли. Я считал, что волноваться по этому поводу бессмысленно. Он ушел, несколько успокоенный. После этого я видел его только раз или два, так и не узнав ни про увечья скота, ни про грабителей.