Мститель

Потому что я чёртов джентльмен. Ну, или хотя бы должен им притвориться ради этой девчонки, сводящей меня с ума.

Оля несмело кивает, и я вновь беру на себя роль гида, пробираясь с ней сквозь толпу бушующих гормонов. Торможу на огромной главной кухне, где кроме нас — о боги! — никого больше нет. Примеряю на себя роль бармена, наливая в высокий стакан ром и разбавляя его колой — всё-таки, Оля девочка, и скорее всего малопьющая, так что для неё ром в чистом виде — непосильная задача. Она с благодарностью принимает стакан из моих рук и пьёт маленькими глотками, словно боясь. Но когда её бокал наполовину пустеет, девушка начинает расслабляться и даже улыбается мне не нервно, а открыто и искренне.

Чёрт, если б знал, что её тело и разум так отреагируют на алкоголь, давно накачал бы чем покрепче.

Смотрю в её лицо, которое внезапно становится очень доверчивым, и понимаю, что ничего такого я бы с ней не сделал.

Вот она отставляет пустой стакан в сторону, делает шаг ко мне и обхватывает за шею. Автоматически обнимаю её в ответ, не в силах держать руки подальше, и ловлю её губы на полпути. От того, каким отзывчивым становится её нескованное цепями стеснения тело, буквально срывает крышу, заставляя оттеснить девушку в сторону и прижать своим телом к стене. Я хочу её до полнейшего безумия, до электрических разрядов под кожей, от которых в венах закипает кровь. А Оля даже не собирается облегчать мне задачу: упрямо тянет мою голову на себя, зарывшись пальчиками в волосы, и нетерпеливо прижимается ко мне ближе, хотя ближе уже некуда. Всё, о чём могу думать — дать нам обоим то, чего мы так отчаянно хотели, но… Чёртово воспитание не позволяет мне пользоваться девушкой, у которой включился режим безотказности под воздействием алкоголя.

Отстраняю от неё лицо буквально на сантиметр, позволяя ей дышать, потому что она, как и я, напрочь забыла, что ей необходим кислород.

— Ты не хочешь? — тихо спрашивает она, и в её голосе я слышу столько уязвимости, что невольно сжимается сердце.

— Ты же знаешь, что хочу, — не соглашаюсь. — Так сильно хочу, что уже плавятся мозги.

— Тогда почему…

— Потому что сейчас ты пьяна, а я не хочу выслушивать утром, что вместо того, чтобы пользоваться твоей беспомощностью, должен был включить тормоза, — перебиваю её. — В следующий раз, когда ты сможешь адекватно воспринимать ситуацию, и если почувствуешь, что готова, я окажусь так глубоко внутри, что ты будешь чувствовать меня в себе, даже когда я буду не рядом.

Её тело бьёт крупная дрожь.

— Почему?

Хмурюсь, не понимая, что она имеет в виду.

— Что «почему»?

— Почему ты не воспользовался ситуацией?

Мягко беру её лицо в ладони, поглаживая щёки пальцами.

— Потому что люблю тебя, глупая.

Глаза Оли начинают подозрительно блестеть, и она утыкается лицом в мою шею.

— Господи, ты действительно любишь, — произносит она таким тоном, будто только сейчас поняла, что именно я имел в виду, когда говорил ей об этом.

Мне кажется, я никогда не научусь понимать женщин…

Оля крепко обнимает меня за талию, и я чувствую, как в районе правой ключицы намокает моя футболка от её слёз. Успокаивающе глажу девушку по спине, уткнувшись лицом в её волосы на макушке, и впервые за последние сутки расслабляюсь — только так, когда она в доверительном жесте прижимается ко мне всем телом, будто тоже… любит. Я не могу утверждать наверняка, даже учитывая её слова о том, что она влюбилась в меня, потому что это не одно и то же, как если бы она в открытую сказала те три чёртовых слова.

Из нутра поднимается собственнический инстинкт, заставляющий прижать девушку крепче. И хотя на кухне мы по-прежнему одни, мне хочется оскалиться, как хищнику, защищающему свою территорию, и предупредить окружающих, чтобы к моей малышке не приближались.

— Егор? — слышу её приглушённый хрипловатый голос, от которого температура у меня резко подскочила.

— Что, малышка? — Не могу удержаться от шалости и укладываю ладони на её ягодицы.

И Оля совершенно не возражает, когда поднимает ко мне своё зарёванное лицо.

— Хочу ещё, — косится она в сторону пустого стакана, смешно морща нос, словно сама от себя не ожидала подобной просьбы.

Но кто я такой, чтобы отговаривать её?

— Как скажешь, — киваю. — Но сначала приведём тебя в порядок, потому что ты похожа на панду.

Достаю из шкафчика салфетки и вытираю тёмные разводы от туши, в то время как Оля неотрывно смотрит на меня, будто впервые видит. После вновь смешиваю ей колу с ромом и чуток офигевшим взглядом наблюдаю, как она осушает стакан залпом.

Эта женщина совершенно не умеет пить.

Мне кажется, что её голова начинает кружиться ещё до того, как она отставляет стакан в сторону. Придерживаю её за талию, не позволив потерять равновесие, и усаживаю прямо на островок, потому что все стулья волшебный образом испарились. Проёбываю момент, когда оказываюсь зажат между ног Оли, и в который раз слышу, как скрипят тормоза.

— Тебе придётся отвезти меня домой, — мурчит девушка, прикладывая мою ладонь к своему лицу, и трётся об неё щекой, словно кошка.

Я так не думаю, крошка.