Мудрость толпы

– Тебе вовсе не обязательно называть меня светлостью, Зури, по крайней мере, когда мы одни.

Зури выгнула черную бровь:

– А как тогда? «Моя курочка»? «Моя голубка»?

– Почему бы не просто «Савин»?

– Хорошо, Савин, так как же прошла ваша тренировка?

Та потерла боковую поверхность мизинца, натертую эфесом длинного клинка.

– Я немного заржавела, но это быстро отполируется. И кажется, мне удалось пощекотать молодого лорда Юранда в том месте, где он наиболее щекотлив.

– Я в вас не сомневалась. – Взглянув Савин в глаза, Зури подняла бровь еще выше: – Остается только поглядеть, удастся ли ему с таким же искусством пощекотать вашего мужа.

– Зури, ты дьявол!

– Боюсь, мой наставник по писаниям был бы во мне глубоко разочарован.

– Кажется, тебя только радует такая перспектива.

– Очень возможно. Как вам понравились проекты?

Савин прошлась по плиткам, уже исцарапанным механической ногой лорд-регента, и бросила стопку чертежей на боковой столик, под извечно неодобрительным взглядом нарисованного лорд-маршала Кроя.

– Есть совершенно ужасные. Например, нам предлагают построить треугольный Круг лордов. Или похожий на свадебный пирог. – Она вытряхнула из рукава коробочку и взяла маленькую понюшку жемчужной пыли. Просто чтобы держаться на плаву. – Но были и неплохие идеи. – Она подавила желание чихнуть. – Место уже расчищают. Не пройдет и десяти лет, и у Союза будет новое сердце, больше и лучше прежнего.

– Прогресс! – Зури позволила себе легкую улыбку. – Кто бы мог подумать, что у Союза может быть большое сердце…

– Как там дети? – спросила Савин, уже делая шаг к высокой двери в детскую, украшенной изображением солнца Союза из сусального золота.

– С ними все в порядке, но… – Зури положила мягкую ладонь на руку Савин. – Вы должны знать, что у них посетительница.

И она легонько приотворила дверь.

…Мать Савин стояла возле кроваток, с умелой небрежностью покачивая свою тезку и строя ей гримасы. Дитя радостно агукало.

– Савин! – воскликнула она, неспешно подходя к ней. – Как же я рада тебя видеть!

Словно они самые обычные мать и дочь и со времени их последнего разговора прошли самые обычные несколько дней, а вовсе не шесть кошмарных месяцев, на протяжении которых Савин едва не простилась с жизнью, дала жизнь двум детям, едва не умерла снова, после чего встала во главе целой страны.

Мать наклонилась к Савин и поцеловала в щеку, обдав знакомой, пьянящей смесью запахов духов и алкоголя. Запах ее детства. Запах, говорящий, что о тебе кто-то заботится, пусть даже в весьма небрежной, несколько ленивой манере. Савин не знала, как ей реагировать: с одной стороны, она испытывала гнев на то, что мать ее покинула, с другой – дурацкое облегчение, что та жива и снова своей танцующей походкой вошла в ее жизнь.

– Ты… хорошо выглядишь, – едва сумела вымолвить Савин.

Учитывая обстоятельства, это прозвучало тошнотворной банальностью. Но ее мать действительно выглядела очень хорошо. Словно провела эти последние несколько месяцев на заслуженном отдыхе где-нибудь в солнечных краях, пока Адуя переживала самую суровую – во многих отношениях – зиму в своей истории.

– Это я расцвела, увидев твоих прекрасных крошек! Клянусь Судьбами, Лео и сам симпатичный мужчина, но эти детишки – само очарование! – И, снова склонившись над кроваткой Гарода, она затрясла пальцем перед лицом малыша, сверкая чудовищным бриллиантом в обручальном кольце и говоря особым детским голосом, приведшим Савин в самое настоящее бешенство: – Правда, малютки? Вы у нас просто чудесные…

– Мама!

– Что?

– Ты вот так и собираешься ворковать над моими детьми… словно ничего не произошло?

– Честно говоря, у меня была такая надежда.

Савин с некоторым трудом овладела своим голосом.

– Шесть месяцев вокруг нас все полыхало, и все это время я не имела никакого понятия, где ты, что с тобой. Ни письма, ни весточки, ни хотя бы намека…

– Знаю, знаю, – отмахнулась та чуть ли не с нетерпением. – Мне очень жаль.

– По тебе не скажешь.

– Ну, ты же должна понимать, что нам приходилось держаться тише воды ниже травы. Савин, прошу тебя, я ведь тебе не враг…

– А кто ты? Уточни, пожалуйста.

Мать опустилась в кресло, шурша дорогими юбками, и посадила Гарода на колено, чтобы глядеть малышу в глаза.

– По моим ощущениям, я до сих пор во многом та же саркастичная, любящая выпить девица, какой была в семнадцать лет. Но теперь я, похоже, стала бабушкой! И к тому же бабушкой короля, можешь ты себе такое представить?

– Не будем делать вид, будто тебе впервой держать между ног будущего монарха.

– Право, Савин! Это было бы низко для тебя даже в двенадцать лет, а уж сейчас, когда ты лорд-регент Союза…

Конечно же, она была права. И, конечно же, это ничуть не успокоило Савин.

– Как это у тебя так получается, вот так взять и… заглянуть на огонек!

– Разве не так поступают все бабушки? Ждут, пока дело будет сделано, а потом появляются, чтобы пожать плоды? Теперь ведь это безопасно, правда?

– Конечно, но…

– Ну вот. А раньше было небезопасно.