На дальних берегах

Перед дверью одного из них, Насиб остановил рабов и вылез из паланкина. Скучающий прямо на земле раб, узнав распорядителя, мгновенно вскочил и бросился открывать дверь. Другой раб принял у богатых клиентов поводья их коней.

Пройдя через небольшой двор. По бокам, которого располагались бараки для содержания живого товара, Гордеев, вслед за Насибом, прошел в небольшую четырехугольную комнату. Ее пол был устлан красивым ковром, с разложенными по краям подушками. В углу, сразу на нескольких подушках, сидел полный бородатый человек, не высокого роста. Одет он был в дорогую одежду. Его толстое лицо лоснилось от пота.

Увидев входящих, он даже не удосужился подняться для приветствия гостей.

– А, – расплылся он в слащавой улыбке, – уважаемый Насиб. Давненько тебя не было видно. Понадобились новые рабыни? У меня как раз поступила партия молоденьких девственниц. Таких как ты любишь. Есть и мальчики.

– Нет, достопочтенный Фазил, – замахал руками Насиб, почему то испуганно взглянув на Гордеева, – о наших с тобой делах поговорим позже. Сейчас я привел к тебе моего дорогого гостя из далекой Византии. Он интересуется твоим товаром.

Работорговец, наконец, удосужился подняться.

– У меня самый лучший товар во всем Багдаде, – самодовольно кивнул он головой, – Пойдем уважаемый, я его покажу тебе…

Слегка прихрамывая на одну ногу, торговец двинулся во двор.

– Какой товар вас интересует? – поинтересовался Фазил, останавливаясь посреди двора, – день торговли еще не наступил, но если мы сойдемся в цене, то я готов уступить любого…

– Честно говоря, – в нерешительности огляделся Гордеев, – я еще не решил… Я еще новичок в этом деле, но думаю, что лучше начать с рабынь для плотских утех. Нельзя ли глянуть этот товар.

Заметив, как хитро сузились глаза работорговца, Дмитрий понял, что он заглотил наживку.

– От чего же, – расплылся в улыбке Фазил, – я с удовольствием покажу все, что у меня имеется.

Он захромал к двери одного из бараков. Отцепив от пояса связку ключей, Фазил, кряхтя, стал отпирать огромный навесной замок.

– Прошу, – пригласил торговец, когда ему, наконец, удалось справиться с замком, и отошел в сторону.

Гордеев вошел в полутемное помещение, освещаемое только через узкое окно. Забежавшие следом слуги из числа бывших рабов, зажгли несколько масляных светильников и засуетились, поднимая рабынь. В данном помещении были девушки и молодые женщины от четырнадцати до двадцати лет. Под градом пинков, они поднялись и выстроились вдоль стены.

Прохаживаясь вдоль ряда, Дмитрий несколько раз останавливался перед рабынями, как будто оценивая их привлекательность и пригодность к работе.

Тут были девушки всех национальностей, и даже чернокожие невольницы. Все они были очень красивы.

– Уважаемый, Фазил, – наконец оторвался от обозрения невольниц Дмитрий, – я слышал, что Булгарский женщины очень искусны в любви. Есть ли у тебя такой товар?

– А как же! – воскликнул торговец, – правда сейчас поток рабов от туда иссяк, но у меня к счастью, еще остался товар из этих мест.

Он хлопнул в ладоши и присутствующие в помещении помощники вывели на середину комнаты десять девушек, различного возраста.

Повинуясь знаку хозяина слуги, стали скидывать с плеч невольниц мешковидные туники. Грубая одежда падала к ногам, но рабыни продолжали стоять, опустив глаза, не делая никаких попыток прикрыться.

Гордеева передернуло от возмущения, но он взял себя в руки, продолжая хладнокровно рассматривая товар. Он даже заставил себя подойти к рабыням и ощупать их бедра и грудь.

– Ну что же, – наконец сказал он, повернувшись к Фазилу, – я пожалуй возьму всех этих женщин.

Тут его взгляд упал на девушку, стоящую в конце шеренги невольниц, оставшихся стоять возле стены. У нее было лицо с тонкими чертами, полными губами и миндалевидными глазами. Стройное мускулистое тело, не мог скрыть даже несуразный хитон. Копна черных, пышные волосы, спадали на плечи. В отличие от других рабынь, девушка не опускала головы, глядя в глаза Гордеева.

– А что это за прелестное создание? – указал Дмитрий рукой на невольницу.

– О, это особый товар, – зацокал языком Фазил, – ее доставили из самого Египта. Она могла бы стать штучным товаром, если бы не была так строптива. Одному из важных покупателей, она расцарапала лицо. Больше никто не хотел ее покупать. Мне пришлось перевести ее к общей группе. Если она не остепениться, то я продам ее в бордель. Там из нее вмиг выбьют всю дурь.

– Ее я тоже возьму, – кивнул Гордеев, – я люблю приводить к покорности строптивых рабов.

– Я не сомневаюсь, что многоуважаемый купец, платежеспособный, – проговорил торговец, – но все выбранные рабыни могли бы принести мне большие деньги на торгах. Поэтому я бы посоветовал…

– Вот в чем я совершенно не нуждаюсь, – жестко отдернул его Дмитрий, заставив вздрогнуть торговца, – так это в советах. Если мне что-нибудь приглянулось, то я возьму это. Пойдем.

Не удостоив обескураженного работорговца взглядом, Гордеев развернулся и пошел в сторону выхода. Фазил засеменил следом.