На пути у цунами

– Ты свяжешься с магистром по голопроектору или по голосовой связи?

– По голосовой.

– Тогда приступай к выполнению приказа. И не забывай: я слежу за тобой.

– С этими словами я отошёл в сторону, выбрал медицинский агрегат покрупнее и расположенный сбоку от двери, так чтобы, входя в палату, меня нельзя было заметить сразу, и встал за ним.

Что ж, в чрезвычайно слабых эмоциях есть своё преимущество. Будь я собой прежним, трясся бы сейчас не знаю как – вдруг всё пойдёт не так, как я запланировал? Тогда мне наверняка конец, хотя я и собирался сопротивляться до последнего. Ну а сейчас… Я, конечно, немного волновался, но совсем немного, по моим прежним меркам это было полное хладнокровие. Судя по известной мне информации, вероятность успеха плана была достаточно велика, чтобы рискнуть. Ну а если я ошибся или не учёл чего-то… лучшей возможности всё равно не было.

И вот, стоя в своём укрытии, я слышал, как 11-4Д связывается с магистром Алеппо, таром Паладжусом, и, произнеся непонятные мне медицинские термины, просит его зайти в лабораторию. И словно металлический голос ответил ему: «Я сейчас присоединюсь к тебе, 4Д». Я постарался успокоиться ещё больше и не дать себе разволноваться перед приходом сингха.

Медленно тянулись секунды… И вот наконец послышался звук открывающейся двери, а затем палату осветила беззвучная вспышка. Вторая! Третья! Звук падающего тела – дроид успел выстрелить трижды, прежде чем сингх упал. Затем вспышки продолжились одна за другой, и вот, словно какая-то вибрация прошла по полу, аппарат, за которым я прятался, закачался… Но тут же всё успокоилось – дроид стрелял, а я старался подавить даже то слабое по человеческим меркам ликование, которое почувствовал, – ещё не время, надо точно убедиться!

Когда лазерный луч вырвался из манипулятора его собственного дроида и ударил лууна в лоб, тот не успел даже изумиться – всё было настолько неожиданно. И в тот же момент его сознание словно на какой-то момент исчезло – были поражены важнейшие для существования личности зоны мозга. Но кроме мозга разум сингха одновременно существовал и в Силе, поэтому, с его точки зрения, он сразу пришёл в себя, однако испытывая сильное замешательство от столь внезапного «выхода из биологического тела». И в тот же момент ощутил серьёзное нарушение в работе своего дыхательного аппарата. Практически мгновенно Паладжус оценил состояние своего организма, которое выглядело весьма опасным, но и этих кратких мгновений хватило, чтобы в мозг ударил новый выстрел.

На самом деле лорд сингхов был обречён уже в момент повреждения дыхательной маски. Если бы всё ограничилось только одним выстрелом в мозг, то, может, луун, направив все свои силы на спасение тела от смерти, и смог бы выжить даже с «дыркой в голове» – легендарные сингхи древности были способны и не на такое. Однако все лучшие возможности Паладжуса основывались на манипуляции микрохондрианами – возможность сохранения сознания без своего живого организма он никогда не рассматривал и не изучал, – а для нормального существования микрохондриан в организме всё же необходимо было самое обыкновенное дыхание. Не верни он возможность дышать в первые же минуты после ранения, все микрохондрианы неминуемо «отказали бы в услугах».

Паладжус не сразу понял это, направив миллиарды микрохондриан локализовать и устранить, как ему казалось, более опасные разрушения мозга, и из-за этого упустил врага внешнего, который тут же продолжил стрелять, превращая гениальнейший мозг галактики (по мнению его владельца, во всяком случае) в решето. Когда же сингх обратил внимание и на дроида, было уже поздно, собственные микрохондрианы становились вялыми из-за дефицита в клетках кислорода, и всё, на что хватило выпущенной наружу волны Силы, – это только пошатнуть дроида и машины лаборатории.

Тем не менее выстрелы продолжали осыпать голову сингха, нехватка кислорода ощущалась всё больше – и тар Паладжус запаниковал. Он ощущал, что не сможет исправить даже уже имеющиеся повреждения, и в то же время оставался накрепко привязан к своему телу и обречён погибнуть вместе с ним. В отчаянии он ещё призывал микрохондрианы, пытаясь пробудить их, но те слушались всё более неохотно и даже число их явно сокращалось.

«Это конец, – забилась в его сознании мысль, – микрохондрианы уходят в Силу».

Впереди была лишь тьма и пустота – в то, что духи дзингаев и сингхов попадают после смерти в какие-то предназначенные для них места, Паладжус не верил, будучи убеждённым, что без определённого «сосуда» для себя, органического или неорганического, сознания просто распадаются. Похоже, сейчас это предстояло испытать и ему самому.

В ужасе он замер, балансируя на краю этой пустоты… и упал в неё.

– Мои датчики фиксируют полную и окончательную смерть магистра Алеппо, – доложил 11-4Д, прекратив стрелять.