Над Мерапи облака

Известно, что никакого Ахмада в гоголевской «Женитьбе» нет. Я посмотрел список действующих лиц в программе и прочитал индонезийские имена: Ахмад, Карта, г-жа Элин, Карим и пр. Это были местные эквиваленты знакомых гоголевских персонажей.

Какое впечатление оставил спектакль? Подходя с нашими привычными мерками, ответить на этот вопрос трудно. Специфика постановки была не только в том, что действие переносилось на индонезийскую почву, что Подколесин назывался Ахмадом, а его друг Кочкарев носил имя Карта. Специфична была и манера игры, основанная на своих традициях. В спектакле как бы сталкивались две струи — реалистически-бытовая и условно-эксцентрическая. Реалистичен был талантливый актер Исхак Искандар в роли главного героя, создавший образ безвольного, недалекого барина. Карта-Кочкарев и трио незадачливых женихов создавали не психологический, а скорее внешний, подчас клоунадный рисунок роли, следуя приемам традиционны классических зрелищ. Остроэксцентричный Карта двигался по сцене танцующей походкой и как бы терял свою объемность, превращаясь в плоскостной силуэт.

И все-таки это был Гоголь, хотя и своеобразно интерпретированный. Это была веселая, остро сатирическая комедия, вызывавшая бурный смех в зале.

После спектакля я встретился с режиссером труппы Тегух Карья.

— Индонезирование зарубежной классики — наш традиция, — объяснил он. — Мы поступаем таким образом для того, чтобы сделать спектакль понятным для зрителя. Но при этом мы стараемся сохранить идейный и художественный замысел автора.

Тегух Карья не впервые обращается к русской классике. Он исполнял роль Треплева в чеховской «Чайке». Он не только режиссер, но и один из ведущих актеров труппы, а в случае необходимости еще и гример. Труппа пока невелика. Актеры, не занятые в спектакле, превращаются в рабочих сцены, осветителей. Руководители мечтают сделать труппу ядром постоянного профессионального театра и ежемесячно осуществлять новую постановку.

— Вот если бы удалось поставить гоголевского «Ревизора», — делились со мной своими мечтами актеры. — Ведь пороки провинциальных чиновников, над которыми смеялся Гоголь, свойственны и нам. Но, к сожалению, в «Ревизоре» много действующих лиц, нам требуется много костюмов, реквизита. Пока что нашей маленькой труппе не осилить этот спектакль.

Режиссер заговорил со мной о системе Станиславского.

— Читая книги по истории театра, я понял, какой это великий мыслитель и реформатор театра, — сказал он. — Я и мои товарищи, решившие создать профессиональную труппу, хотели бы глубоко изучить его труды, освоить его творческую манеру.

Русская классика привлекает внимание Индонезийских театральных деятелей. Пока что из русских драматургов наибольшей известностью в Индонезии пользуются Гоголь и Чехов. Несколько раньше другая труппа ставила чеховского «Медведя». Спектакль этот и индонезийском переводе носил название «Настойчивый заимодавец».

Большими событиями в культурной жизни индонезийской столицы становились выставки-распродажи советской книги. Они организовывались объединением «Международная книга» совместно с местными книготорговыми фирмами. Перед стендами с книгами по медицине, техническим наукам, искусству, с художественной литературой всегда многолюдно. Особый интерес к советским изданиям проявляет студенческая молодежь.

— Я торгую вашими изданиями прежде всего потому, что это мне выгодно, — оказал книготорговец Чан. — Советские книги пользуются спросом. Студентам медикам и инженерам рекомендуют заниматься по учебникам, изданным в Москве. Они дешевы и, как говорят специалисты, хорошо написаны. Я получаю массу заказов из других городов.

Большой интерес молодежь проявляет к курсам русского языка, которые вот уже на протяжении многих лет действуют при советском Доме культуры в Джакарте. Обычно желающих заниматься на курсах бывает значительно больше, чем удается принять. Нередко можно встретить молодого индонезийца, студента, правительственного чиновника, работника издательства, который может прилично объясниться с вами по-русски.

Много интересных встреч и дискуссий со студенческой молодежью происходило в университетах и институтах Джакарты, Бандунга, Джокьякарты, Сурабаи, Медана. Нередко, по просьбе моих собеседников, приходилось читать импровизированные лекции о развитии высшего образования и науки в нашей стране, о советской молодежи, о деятельности студенческих общественных организаций и научных обществ, отвечать на десятки вопросов.

После одной из встреч со студентами ко мне подошел парень, как выяснилось, один из руководителей местного студенческого совета.

— Я не разделяю ваших убеждений и не согласен с вами по многим пунктам… — начал он ершисто. — Но все, что вы рассказали о ваших студентах, Московском университете, развитии советской науки, — это здорово. Мы, молодежь, задумываемся о будущем нашей родины, о решении всех тех проблем, которые завели Индонезию в тупик. Мы много читаем, спорим, пытаемся постичь опыт других наций. Нас интересует правдивое слово о Советском Союзе.

— Вы же отрекомендовались моим идейным противником.