Тяжело. Всё стало тяжелым. Чёрные и белые оттенки сливались в один. Воздуха становилось меньше. Дышать тяжелее.
Я умру, да? Умираю?
Чёрт, только родился. Да что за… дерьмо…
«Нет. Нет», - изо всех си я пытался схватить ещё воздуха, - «Не умирать. Дышать. Ну!»
Лёгкие будто парализовало. Я прикладывал титанические усилия, чтобы сделать вдох. Я боролся с собственным организмом.
Не получалось.
«Не умирать. Не умирать! Дыши! Тебя спасут!»
Я дышал быстро и резко. Только так у меня получалось. Лёгкие просто не расправлялись дальше сраного миллиметра! Но это позволяло мне жить.
Ну же! Твою мать, что вы все замерли?! Я… сейчас… умру…
— В сторону! - и тут… я услышал совершенно незнакомый, глубокий, и, как показалось, старческий голос, - Дайте его сюда.
— Господин, вы же…
— В операционную его!
Меня понесли. Я пытался расслышать крики отца и матери, но не мог. Только слышал своё бьющееся сердце.
А оно уже почти не билось.
— Оставьте нас!
— Н-но…
— Вон! Живо!
Двери закрываются. Слышу, как ко мне подходят. Что-то гремит. Железки. А затем…
Мужчина наклоняется ко мне.
И тогда я слышу его тихий, уставший голос.
— Прости, малыш. Мне надоело бессмертие. Надоела эта сила. Я устал. Теперь…
Чувствую невыносимую боль в груди.
Укол.
Мне что-то укололи огромный шприцом.
— Теперь это твоё проклятье.
А затем… я услышал ещё один голос. Чёткий и громкий.
«Инициирую нового владельца»
[Рой Наномашин успешно запущен]
«Обнаружен ряд повреждений и негативных феноменов. Начинаю адаптацию»
[Адаптация: Дестабилизация магического ядра]
[Адаптация: Колотый урон]
[Адаптация…]
Мне стало намного легче. Дыхание возвращалось. А искусственный голос в голове продолжал отчёт, к чему там ещё он адаптировался.
«Да что за дерьмо… у вас тут…», - глаза закрывались, - «Происходит…»
Ну здравствуй, новый мир. Чувствую, будет весело.
Глава 2
В комнате стоял высокий черноволосый мужчина. У него была аккуратная щетина, голубые глаза, выразительные скулы и квадратная челюсть. Аполлон. Красавец! И просто…
Рукожоп.
Он держал в руках отвёртку, цыкал и беззвучно, но выразительно матерился. Ведь если он ещё ХОТЬ раз матюкнётся при младенце – жена его уничтожит. Дезинтегрирует, даже.
А поводы для матов были.
— Чтоб ещё раз… я купил погремушки по скидке…, - процедил он, наконец прикручивая последнюю игрушку, - Вхух. Ну, вроде всё.
Он утёр пот со лба и устало осмотрел свои деяния. Да, вроде держится. Несмотря на сраные кривые саморезы, собранные кривыми китайскими ручками в сраном подвале! Аргх!
Теперь над кроваткой целый хоровод цветастых и весёлых динозавриков, планет и машинок.
— Ну, Мишка, ты рад? – плечистый мужчина посмотрела на сына.
Сын посмотрел в ответ.
Походу не рад.
— Дорогая…, - пробормотал отец, - Мне кажется он меня осуждает.
— Тебе кажется, - мимо прошла женщина с корзинкой белья, - Ему всего три месяца, он ещё маленький для осуждения. Не, если ты ЕЩЁ раз ему игрушку на голову уронишь, то может начнёт.
Отец посмотрел на ребёнка. А у того и впрямь взгляд… ну странный! Осуждающий, что ли. Будто он сейчас вздохнёт, устало потрёт лицо и…
— Тц, - ребёнок цыкнул и отвернулся.
У мужчины аж дыхание перехватило.
— Д-да я же говорю! Он меня не любит! - настроение сразу улетучилось, лицо поникло.
— Да всё он любит, - жена подошла и поцеловала его в щёку, - Просто в следующий раз не пытайся ему пробить голову динозавром, может и осуждать перестанет.
Отец, ещё раз попросив прощения у своего сынули, ушёл в поникшем настроении.
Жена же, молодая девушка со светлыми волосами, улыбнулась новым погремушкам и посмотрела на любимого сынулю.
Посмотрела… посмотрела. И…
— Ну да. И впрямь осуждающий. Как у манула, - покачала она головой, - Хотя не. Кажется. Наверное.
Да конечно им кажется. Он же всего лишь малыш.
Не может он осуждать своих родителей.
******
Я осуждающе смотрел на эти два недоразумения. Особенно на батю с его гениальными погремушками и прямыми руками.
Не, я понимаю, саморезы палёные подсунули, понять можно, но моему лбу от этого не легче. Ёп его мать этого пластмассового динозаврика! Правильно вас всех метеорит убил!
«Мда…», - я вздохнул, - «Никакого личного пространства у детей…»
Блин, попа ещё чешется. Дебильная сыпь. А почесать не могу, на мне средство по сдерживанию моей огромной силы и невероятного потенциала – детские варежки. Это чтобы я себе глаза не выковырял.
А я и не планировал.
Только если моим врагам.
«Так, ну ладно», - киваю сам себе, - «Пора за работу»
Недавно мне исполнилось три месяца, а я до сих пор ничего не знаю ни о себе, ни о мире. Позорище! Информация – главное оружие! А я только пару дней назад перестал постоянно засыпать, и смог более-менее держать себя в сознании. Слабое детское тело, чтоб его.