Наступает мезозой

– Отлично. Тогда, значит, договорились…

В конце рабочего дня она заехала за ней на машине и пока пробивались, впрочем без лишних переживаний, сквозь пробки транспорта от переулка Гривцова на Малый проспект, где, оказывается, имелась у Марьяны квартирка на третьем этаже симпатичного здания, произнесла целую речь – какие нынешние мужики все ж таки тупые и бесчувственные существа: никакой интуиции, никакого, пусть слабого представления о личности женщины, не любовь, а весеннее спаривание самцов и самок, стоит раз уступить, и будто бы уже обязана посвятить ему жизнь. Отвратительное биологическое неравенство, правда? Только берут, взамен ничего предложить не могут. Ну – какие-то там, весьма сомнительные удовольствия. Вот разве Георг, который, кстати, ещё много лучше других, что-нибудь тебе предложил?

– А он мне, по-моему, ничем не обязан, – сказала Лариса.

– Да? Не слишком высоко, значит, ты себя ставишь. Ты ему дала то, что мало кто мог бы дать.

– Интересно, что именно?

– Нет, ты, кажется, действительно не понимаешь.

– Ну и что? А если он мне понравился? – с вызовом сказала Лариса.

– Это, знаешь, ещё не причина, чтобы делиться.

– Он не получил ничего – чего бы я сама не хотела…

Марьяна бросила на неё быстрый взгляд.

– Боже мой! Так ты ещё этого и хотела? Извини, Лара, конечно, по-моему, ты – просто чокнутая.

– Иногда надо быть чокнутой, иначе скучно.

– Боже мой!…

– А что?

– Да нет, это я так, к слову…

Марьяна потрясла головой, словно чтобы избавиться от наваждения, вцепилась в баранку, обогнала по встречным рельсам еле ползущий трамвай и всем правилам вопреки свернула поперек главной улицы.

Видимо, она была чем-то сильно удивлена.

– Ладно-ладно, ты ещё научишься понимать свою цену… – Вдруг, как крыска, ощерилась, выставив великолепные крепкие зубы. – А этот-то наш каков? Ну – Жора, ну – хищник интеллигентный…

Лариса, кажется, уже поняла, в чем смысл этого приглашения. И действительно, когда они поднялись в квартиру, обставленную кстати, не хуже, чем у Георга, когда выпили кофе (Марьяна предложила вина, но Лариса категорически отказалась), и когда, наконец, было продемонстрировано то самое платье, – без обмана, в высшей степени простое, но элегантное, – Лариса прикинула его на себя и замерла от восторга, – и когда она с сожалением опустила его на спинку стула: дешево – не дешево, а очевидно, что таких денег у неё просто нет, это для Марьяны, может быть, дешево, а для неё все, что выше зарплаты, уже запредельно, Марьяна, до этого как бы невзначай прикасавшаяся то к бедрам Ларисы, то к рукам, то к плечам, уже достаточно откровенно, однако и не слишком пока выходя за рамки дружеских отношений, задержала её у зеркала, мягко полуобняв, и спокойно заглянула в глаза, будто через зрачки – до самого сердца.

– Ну что, берешь? – участливо спросила она.

– Боюсь, что не выйдет. А сколько это, если по-настоящему, стоит?

– Для тебя – нисколько, – ещё участливее сказала Марьяна. Повела рукой по спине, и Лариса вдруг ощутила, какие у неё горячие и чуткие пальцы. Полыхнуло вдоль позвоночника телесным жаром. – Примерь, если хочешь. Я – помогу…

Вывернулись вперед малиновые упругие губы.

Лариса отступила на шаг и, точно девочка, высвободилась из объятий.

– Не надо… Прошу тебя… У меня не получится…

Ей было очень неловко.

А у Марьяны лицо сразу же стало высокомерным. Прорезалась вертикальная складка между бровями. Глаза превратились в два темно-прозрачных камня.

Она медленно опустила и снова подняла веки.

Будто зарубку сделала.

– Жаль, – искренне сказала она.

Больше ничего особенного, вроде бы, не произошло, но через день, в дождливую, типично петербургскую среду, позвонил на работу Георг, к чему Лариса, честно говоря, была не готова, и, против обыкновения не осведомившись, как у неё дела, как настроение и чем она вообще сейчас занимается, очень вежливо, так что не придерешься, но вместе с тем и с суховатой отстраненностью предупредил, что ему по работе надо уехать недели на две, на три, от силы – на месяц. Очень перспективная командировка, чрезвычайно ответственная. Так что до сентября, пожалуй, встретиться не удастся. Впрочем, я могу попросить Земекиса, если хочешь. Он тебя куда-нибудь сводит, поговорите друг с другом…

– Не надо, – после крохотной паузы отказалась Лариса. – Лучше прямо скажи: ты меня «сливаешь», я правильно понимаю?

– Кто знает, – так же прямо ответил Георг. – Может быть, когда-нибудь ещё и увидимся…