Наваждение

— Ш-ш-ш... — раздался женский голос. — Успокойся. Я тебя не оставлю.

— Богиня... — выдохнула она.

— Я тебя не оставлю.

Аманда смежила тяжелые веки.

«Может быть, — подумала она. — Но захочешь ли ты помочь мне? Сможешь ли меня спасти?»

Аманда перестала сопротивляться, и тьма окутала ее сознание. Последняя мысль Аманды была о любимом.

«Если можешь, спаси хотя бы Томми. Он моя жизнь! Прошу, Богиня, не дай ему погибнуть. Ради него я готова на все... На все, что угодно...»

«Ш-ш-ш...» — повторила Богиня.

И Аманда послушалась.

Сэр Уильям

Лондон, Верховный ковен

Сэр Уильям Мур, потомок Ричарда Мура, знаменитого тем, что, будучи генерал-губернатором Австралии, привнес в арсенал своего клана время сновидений, сидел на троне из черепов и довольно посмеивался. Глава Верховного ковена, повелитель и слуга Зла, он каждой клеточкой своего тела чувствовал боль и отчаяние ведьм, умиравших на другом конце земли, и это ощущение наполняло его острой радостью. Майкл Деверо выполнил свою миссию.

Но не до конца. Да, силам света нанесен сокрушительный удар, однако оставалась еще ненавистная троица: Холли Катере и-близняшки Аманда и Николь Андерсон.

«Ну да ничего. Скоро мы это исправим. Очень скоро».

Преисполненный мрачной решимости, сэр Уильям поднялся, взмахнув полой церемониального облачения цвета ночи. Его не удивляло, что Майкл тянет с убийством сестер: глупец по-прежнему верил, будто союз с кланом Каор даст его роду достаточно могущества, чтобы претендовать на трон из черепов. Сэр Уильям снова зашелся тихим смехом. Похоже, Майкл Деверо вот-вот исчерпает свою полезность.

«Он и жив-то, как говорится, только моей милостью. Интересно, знает ли он, что нити его судьбы все это время находились в моих руках... а мой а там способен оборвать жизнь человека в мгновение ока».

Сэр Уильям вошел в тесную комнатку, все убранство которой состояло из каменной ванны и стула с простой белой робой, и, сбросив одежду, шагнул в теплую воду. Колдовство, требующее ритуального очищения, — дело ответственное, и даже владыке Верховного ковена лучше не пренебрегать правилами. Воду для ванны натаскала служанка — невинная девушка, ничего не ведающая о темных замыслах своего хозяина, — а рубаху доставил мальчишка-рассыльный, которому было велено собственноручно отнести ее в комнату.

После выполнения этих заданий верный Аластер перерезал горло и той, и другому. Трупы унесли в подземелье: пригодятся. Для заклинаний из Книги теней Верховного ковена порой требуются весьма любопытные атрибуты... да и в троне сэра Уильяма всегда найдется место для пары черепов...

В комнатке царила девственная чистота: посторонние сюда не допускались, и даже о существовании этого помещения знати лишь единицы.

Что ж настало время очиститься и ее хозяину. Отбросив все эмоции, все желания и представления о мире, он зачерпнул воды, повернулся липом к востоку и вылил ее себе на темя — будто священник, совершающий обряд крещения над самим собой. Затем сэр Уильям расслабил каж мускул, вдохнул, будто перед прыжком в воду, и смиренно раскрылся навстречу своему властелину и покровителю, Богу тьмы.

Оставалось впустить в себя темные силы и дождаться, пока те отделят очередную частичку души сэра Уильяма. В тот миг, когда это произошло, в груди больно кольнуло, а затем все кончилось. «Ну вот, дело сделано».

От души сэра Уильяма уже мало что осталось; впрочем, и сожалений по этому поводу он почти не испытывал. Общение с теми, кому не посчастливилось быть детьми Рогатого Бога, убедительнейшим образом доказывало: душа — штука неудобная. Ни радости от нее, ни пользы. Одна сплошная морока.

Колдун привел себя в чувство и повторил те же действия, обращаясь поочередно к западу, к северу и к югу. Зеленый человек, Пан, Рогатый Бог, падший Сын Света — у темного Бога много ипостасей, и все их требовалось почтить. Завершив ритуал, сэр Уильям натянул приготовленную для него рубаху («Какая ирония: оба лагеря используют белый цвет с той же целью — расширить горизонты сознания...») и повелительно взмахнул рукой.

Часть каменной кладки исчезла, явив взору еще одно помещение, такое же стерильно чистое и абсолютно пустое, если не считать дюжины глиняных изваяний, лежавших в четыре ряда на голом полу.

«Мои големы, — радостно подумал сэр Уильям — Такие исполнительные, такие надежные! Пешки в моих руках».

Он вернул стену на место и подошел к фигурам.

Даже в теперешнем своем состоянии — мертвые, неподвижные — они напоминали ему о терракотовой армии времен династии Цинь, которую обнаружили в Китае тремя десятилетиями раньше. В отличие от недогадливых археологов сэр Уильям знал: древние изваяния предназначались для той же цели, что и его големы, — исполнять волю того, кто умеет их подчинить.

Статуи, каждая шесть футов высотой, отличались друг от друга. Одинаковым было только выражение лиц: свирепый оскал хищника, который умеет и любит убивать. На лбу у каждого голема было начертано слово «эмет», что на языке древних означает «истина».