Не время умирать

Ему никто не ответил. Пичугин пропустил мимо ушей, а Наталья решила, что идти с ним в сауну рановато, а одной неудобно. По очереди тоже как-то не комильфо.

Пичугин возился у камина, сложил три поленца шалашиком и подпалил огромной спичкой щепу. Огонь весело затрещал, распространяя аромат горящей березы.

– Хорошо! – прокомментировал Лемех. – Мы с вами, дорогие мои, устроились как герои классического детектива.

– Я тоже об этом подумал, – признался Пичугин. – Вспомнил финал фильма про «Собаку Баскервилей» с Михалковым. Тоже там был камин, вино из хрустального графина и обсуждение произошедшего, чтобы не оставить у зрителя ни малейшего непонимания.

– Так у меня и вино есть! – подхватил идею Лемех. – Наташенька, оно на кухне, как раз в хрустальном графине.

– Да вы эстет, Василий Федотович, – рассмеялась Наталья, поднимаясь из кресла.

– Ой, кем только не станешь в старости! – весело отмахнулся Лемех. – Я так рад, ребята, что вы вернулись живы и невредимы!

Наталья принесла вино, Пичугин разлил его по бокалам.

– Мне только понюхать! – предупредил Лемех.

Они устроились в креслах, Наталья укрыла Лемеха пледом.

– Ну а теперь самое главное! – Лемех подтянул плед до горла. – Рассказывайте! Давненько в моей жизни не было приключений и рассказов о них.

– Сначала вы, по праву старшего. – Наталья шутливо погрозила пальцем. – А то мы умрем от любопытства, если не выясним, что тут произошло после пальбы, когда мы уехали.

– Ничего особенного, право слово. – Лемех с заметным удовольствием понюхал портвейн из бокала. – Постучался в калитку какой-то молодой человек, я ему открыл. Ну, он с порога показал мне красную книжечку и спросил, дескать, выстрелы слышали? А я, для куражу, прикинулся напрочь глухим. Ну, внешность моя располагает.

Наталья рассмеялась.

– Кричу ему, мол, ничего, не слышу, и по уху себя пальцем, для пущей доказательной базы. Так он и ушел… Часа два они тут лазили по дорожкам, по участкам. «Скорые» были, кажется, три или четыре машины. А потом все уехали. Для меня, конечно, приключение, но, думаю, ваш рассказ-то будет интереснее. – Лемех осекся, лицо его сделалось серьезным, и он спросил напрямую. – Что с Ковалевым, Наташенька. Можно узнать?

Наталья хотела ответить, но вдруг в ее груди будто прорвалась плотина, из глаз покатились слезы, а она так и сидела, сжав зубы до боли в мышцах, и не могла сказать ни слова, только слезы катились градом по щекам. Лемех перепугался, хотел вскочить, куда-то бежать, но она помахала руками, мол, не волнуйтесь, все нормально.

– Сейчас, сейчас… – Она поморгала, прогоняя спазм, перехвативший горло, наконец он отпустил. Наталья взяла с аперитивного столика салфетку и прижала к глазам, промокнула щеки и подбородок.

– Это пройдет, Василий Федотович, – произнесла она. – Это нервы. Я же все-таки живая баба, мне иногда нужно плакать. Я ведь все эти годы каждую минуту думала о Ковалеве, во сне видела, как руками давлю эту гниду. Вы понимаете? И теперь… Он мертв, Василий Федотович. Все, нет его больше на этой земле. И никогда этой заразы, чумы, опухоли больше не будет.

– Это вы его, Наташенька?

– Да нет, он сам, когда понял, что бессилен что-либо сделать. – Она твердо решила никому не рассказывать о бое в самолете, думая, что китайцы вряд ли раструбят про бешеную русскую в трусах и топике, которая голыми руками удавила бандита с пистолетом. – Я сейчас, простите, в подробностях не смогу рассказать. Разревусь. Но мы с генералом МВД, благодаря Олегу, поняли, как его вычислить, и накрыли в Домодедове.

– Так вот что там за авария… Снова бензовоз? Но на это раз в исполнении Ковалева?

– Не совсем, но очень близко. В этот раз он очень ярко проявил свою звериную сущность. Полиция его бы точно не смогла задержать, именно ввиду безграничной свирепости. Никто к этому не был готов. Он все предусмотрел, даже снайперов. Ребенка взял в заложники, а потом взорвал бензовоз, чтобы остановить меня. Но я прыгнула прямо сквозь пламя. Так страшно было, слов нет. Волосы вот опалила. – Она показала скрученную на кончике прядь. – Осталась, простите за подробности, в одних трусах. Лосины прямо на мне сгорели. Я догнала его уже в самолете, готовом к взлету. Вообще, в аэропорту мне очень помог Головин, генерал из полиции. Если бы не он, Ковалев бы точно улетел из страны. Но теперь все кончено. Главное еще, что Олега удалось освободить.

– Освободить? – удивился Лемех.

– Да. Ковалев ведь его подставил, свалил на него вину за хищение диска с секретными данными. Как вы и предсказывали, помните? Он был уверен, что, пока пытаются расколоть Олега, сам он спокойно уйдет. За нами была погоня, машину мою разбили вдребезги. Но это не важно. Олега задержали, а мне удалось сбежать и заручиться поддержкой Головина. Потом, после того как Ковалев застрелился, мы с дисками поехали на Лубянку, Головин представил доказательства невиновности Олега, и его отпустили.

Наталья с удовольствием отпила вина. Пламя, пляшущее на поленьях, отражалось в хрустальных гранях.

– А что с чумой? – Лемех тоже сделал небольшой глоток, зажмурился.