Необходимость и способы легитимации крупной частной собственности в России: постановка проблемы

Идеология и практика советского периода способствовали закреплению на подсознательном уровне известных тезисов: крупные объекты не могут и в принципе не должны принадлежать отдельным лицам; собственность (капиталистическая частная собственность) «есть кража»; в основе любого крупного состояния лежит преступление и т. п.

Не помогала разрушению этих архетипов сознания и практика первых лет постсоветского периода, когда формирование личных состояний и крупной собственности на производственные объекты сопровождалось резким падением уровня жизни огромной части населения, уничтожением сбережений, расцветом мошенничества на всех уровнях, ростом правового нигилизма и всякого рода моральных перекосов в общественной и политической жизни. Финансовый кризис 1998 г. привел в числе прочего и к прямой реквизиции денежных средств предприятий и населения собственниками частных коммерческих банков, где хранились их вклады. При этом некоторые из этих собственников впоследствии продолжали фигурировать в списках богатейших людей России. Естественно, в подобных условиях советские представления о крупной частной собственности на хозяйственные активы как о проявлении несправедливости, отклонении от нормального, должного порядка вещей пустили еще более глубокие корни.

2. «Антиолигархическая» кампания против крупных бизнесгрупп, прежде всего финансово-коммерческих, начатая определенной частью властной элиты еще в конце 1990-х годов и достигшая своего апогея в ходе избирательного сезона 2003 — 2004 гг., во многом дискредитировала идею крупной частной собственности, закрепив в общественном сознании представление о том, что любая крупная собственность является продуктом преступных действий и не может быть признана законной и справедливой.

3. Определенную роль в массовом неприятии крупной капиталистической собственности как легитимной сыграла и искаженная структура частной собственности в целом. Средний слой собственников в постсоветской России сложился в куцем и, главное, в искаженном виде. Основная часть так называемого «среднего класса» в России — это люди, несколько приподнявшиеся над низким уровнем, но не располагающие сколько-нибудь существенными активами помимо собственного жилья, в большинстве случаев единственного для семьи. Вложения в реальные и финансовые активы, которые, собственно, и составляют основу выработки уважительного отношения к праву частной собственности, являются привилегией крайне ограниченной группы лиц. В результате по-настоящему крупные промышленные собственники (пресловутые «олигархи» в массовом сознании) практически не имеют опоры в лице широкого круга менее крупных собственников — как владельцев значимых производственных активов, так и миноритарных собственников, совладеющих этими активами через инструменты фондового рынка.

4. Огромные и потенциально ценные для экономики страны хозяйственные активы, оказавшиеся в частных руках, используются не полностью и не самым эффективным образом, а то и просто физически и морально стареют без какой бы то ни было пользы для общества и государства. Целые отрасли, оказавшиеся в частной собственности, в течение длительного времени стагнируют или лишены в долгосрочном плане перспектив достичь международной конкурентоспособности.

Массовая скупка предприятий, участков, лицензий и т. п. проводилась без четко поставленной цели и, главное, не была подкреплена финансовыми, организационными и другими ресурсами в достаточном объеме. На фоне разговоров о заведомо высокой эффективности частной собственности, в том числе крупной, многие частные компании оказались несостоятельными с точки зрения качества управления реальными активами. Даже в сознании социальных групп, прочно связанных с интересами современного российского капитализма — наемных менеджеров, государственного бюрократического аппарата, правоохранительной системы, творческой интеллигенции и др., — представители крупного бизнеса не ассоциируются с рачительным хозяйствованием и тем более с созданием новых и перспективных направлений и отраслей.

Хотя во многих случаях названные негативные стороны имеют определенные объективные основания (неблагоприятный деловой и инвестиционный климат, общее ощущение нестабильности, административные барьеры и помехи, ограниченный доступ к кредитным ресурсам, дефицит кадров и т. д.), субъективно бездействие новых собственников и наносимый ими ущерб ассоциируются с самим явлением крупной частной собственности вообще. Больше того, очевидная слабость российского капитализма многих приводит к выводу, что сложившаяся в стране структура собственности как минимум не оптимальна и нуждается в принудительном изменении.