Необходимый грех. У любви и успеха – своя цена

– Разница только в том, что он совсем не бестолковый, а злобный. А в твоей комедии героиня должна влюбиться в этого идиота?

– Совсем не обязательно, – смеется Джеми. – В ней может быть и другой, более привлекательный герой. Называется фильм «День с Таннером». Все настолько прозрачно, что я даже вижу рекламный ролик.

– Что-то мне твоя комедия не по душе. Если хочешь, можешь сама в ней сняться, а я предпочитаю другое кино.

– Я тебя прекрасно понимаю и с нетерпением жду продолжения захватывающей истории. Как репортеры узнали о твоей новой работе? Может, их сам Таннер навел? И как отреагировал Дэмиен на вопрос о промышленном шпионаже?

– Я ему пока еще не рассказывала, скажу при встрече. Думаю, ему вряд ли понравится.

Все эти осложнения обошли бы меня стороной, если бы на работу меня отвез Эдвард. Но я решила проявить характер, и теперь Дэмиен наверняка разозлится.

– Вполне возможно, что Таннер и навел репортеров, но я не могу этого доказать. Впрочем, сейчас это уже не имеет никакого значения, потому что все теперь в курсе, где я работаю.

– Ты лучше скажи мне, как ты себя чувствуешь? – спрашивает Джеми, хмурясь. – Ты уверена, что у тебя все в порядке?

Я автоматически улыбаюсь, киваю и говорю, что все в полном порядке. Но ведь передо мной Джеми, моя лучшая подруга. Она отлично знает, как я любила свою старшую сестру. Она знает, как Эшли помогала мне и поддерживала в тяжелые годы жизни с матерью. Джеми знает, что я лежала в кровати и не могла включить свет, чтобы почитать – потому что моя мать считала, что мне необходим сон для свежести лица. Она знает, что каждые вторые выходные месяца мать заставляла меня садиться на диету из воды с лимоном – чтобы не было «этого ужасного целлюлита». Джеми обо всем знает.

Хотя я выигрывала призы и короны, я постоянно завидовала Эшли, которая имела возможность жить нормальной жизнью… Тогда мне казалось, что у нее нормальная жизнь. Сестра всегда обо мне заботилась, подбадривала меня, и я не осознавала, что мать имела огромное влияние и на нее. Я поняла это слишком поздно…

Это произошло, когда я прочитала предсмертную записку Эшли. Она писала, что муж бросил ее потому, что она не смогла быть хорошей женой. И она считала, что произошло это во многом из-за воспитания, полученного от матери.

Я закрываю глаза и кладу руку на бедро – там, где находится один из шрамов. Я резала себя и до самоубийства Эшли, но после ее смерти я стала резать себя еще чаще и еще сильнее.

Каждый из этих шрамов имеет свою историю. Каждый шрам – душевная травма. Многие из них связаны с Эшли.

– Нет, – отвечаю я Джеми. – У меня не все в порядке. Папарацци спросили меня об Эшли. До этого их вопросы были неприятны, но терпимы. А это было уже слишком. Я не была к этому готова.

– Они о тебе скоро забудут. В этом прелесть желтых СМИ – они обо всем быстро забывают.

– Будем надеяться. Пусть я для них буду, как выразился Таннер, «новинкой месяца». – На этот раз я улыбаюсь своей естественной улыбкой. – Может, в следующем месяце они обо мне позабудут. И займутся молодой перспективной актрисой, которая встречается с Брайоном Рейном.

– Ники! Не пытайся увильнуть. Про папарацци ты мне рассказала. Теперь расскажи, как прошла встреча.

– О’кей. – Я допиваю свой мартини и перехожу к новой теме. – Когда главный айтишник банка задал мне концептуальный вопрос о программе, Таннер заявил, что я знакома с работой программы главным образом с точки зрения не программиста, а пользователя и управленца.

– Ах, какой мелкий поганец! – восклицает Джеми.

– Я на это никак не отреагировала, хотя, наверное, стоило бы. Как говорил Брюс, мне надо было убедить клиента взять у нас специалиста поддержки. Тогда Таннер целых полгода работал бы у них и я его практически не видела бы.

– Ну и что же произошло?

– Я сказала, что Таннер совершенно корректно представил программу, но не упомянул кое-какие моменты. Потом пятнадцать минут я описывала дополнительные возможности, которые дает изменение алгоритма шифрования. Концептуально программа просто изумительна, но что касается самого кода – еще не до конца доработана…

– Я все поняла, – усмехается Джеми. – Чисто технические вопросы, которые ты хорошо осветила. И выставила Таннера простофилей.

– Ты правильно уловила суть, – признаюсь я. – Но я не выставляла его простофилей, всего лишь человеком, который упустил некоторые весьма важные детали.

– И это значит, что банк не захочет брать себе на полгода такого специалиста.

– Посмотрим, как решится этот вопрос. Но мне противно работать с ним бок о бок. Не хотелось бы из-за него увольняться с работы.

– И я не хочу, чтобы ты увольнялась. В наше время миллион долларов – это гораздо меньше, чем было, скажем, век назад.

Я бросаю в нее салфеткой и смеюсь.

Подходит бармен, и Джеми заказывает еще один мартини, а я воду с газом.

– Так когда ты получишь свои деньги? – спрашивает подруга.

– Считай, что уже получила. Мне осталось только сказать Дэмиену, куда их перевести.