Необыкновенные приключения школьника Бобки, который изобрел летающий стул

Как выяснилось позже, Бобка был совершенно прав в том смысле, что в Синеносии действительно не принято кусаться. А вот, скажем, голову отрубить, если что не так, — это запросто. Отрубят — и фамилию не спросят. Так что Шильдик оказался тоже прав: в чужой стране необходима осторожность.

Если бы мы всё знали заранее, мы бы никогда никуда не пошли, чтобы не рисковать, а сидели бы дома на стульчике (не летающем) и ели бы манную кашу.

А лучше даже не на стульчике сидеть, а лежать на кушетке, а то вдруг у стульчика ножки подломятся, упадёшь — расшибёшься. Конечно, так было бы спокойнее, но Бобка был не таков. Пережить побольше приключений, пусть даже самых ужасных, — вот Бобкин девиз! А манная кашка подождёт.

Вот почему, дорогие ребята, Бобка с Шильдиком не вернулись домой, а слезли с волшебного стула и пошли вслед за человечком. Подойдя к дому, они увидели на домике надпись, выложенную из красивых камней: «Императорская беседка». «Ого, — подумал Бобка, — здесь сам император беседует».

Но только он это подумал, как дверь распахнулась, и из домика выскочил человечек с ярко-синим носом крючком. За ним выбежал человечек с голубым носом, которого чуть не раздавили Бобка с Шильдиком своим стулом. Следом выпрыгнула целая толпа человечков с разноцветными носами.

— Башлык-ажирлык! Кабуся-дуся-маруся! — закричали человечки хором. Потом они плюхнулись на четвереньки, набили полные рты песком, которым была посыпана дорожка, и стали его старательно жевать. Время от времени они поднимали от дорожки лица, перепачканные песком, и с испугом смотрели на Бобку, а потом принимались жевать с ещё бо́льшим усердием.

Потом, когда Бобка для интереса изучил синеносский язык, он узнал, что слова, которые кричали человечки, означают: «Ай-яй-яй! Уй-юй-юй! Ну и ну!» Ещё он узнал, что землю в Синеносии едят в знак вежливости и почтения к самым высоким гостям.

Но пока Бобка ничего этого не знал и ужасно растерялся, что взрослые дяди перед ним на коленках ползают. А от растерянности он покраснел как варёный рак, нелепо повертел головой и вдруг, неожиданно для самого себя, громко и отчётливо выпалил:

Эни бени рес
Квинтер финтер жес
Эни бени раба
Квинтер финтер жаба!

Услышав слова на незнакомом языке, а особенно таинственное слово «жаба», человечки перепугались ещё больше. Они ещё усерднее стали жевать песок, бормоча себе под нос:

— Каракаси-маракан, каракаси-маракан! — Что означает: «Побей, но пожалей, побей, но пожалей!»

Что же касается Бобки, то он ещё сильнее засмущался, потому что это были, к его сожалению и стыду, единственные иностранные слова, которые он знал, — да и то неизвестно на каком языке. «Если бы здесь была Люся из параллельного класса! — мучился Бобка. — Она целых шесть слов по-английски знает!» Но никакой Люси не было, а Бобка только и придумал, что молча открывать и закрывать рот из сочувствия и солидарности с человечками, как будто он тоже что-то жуёт. Но от этого человечкам было не легче. Боюсь, что они в конце концов объелись бы песка и умерли, если бы не находчивый… Кто, как вы думаете? Правильно, Шильдик. Он решительно взмахнул хвостом и сказал:

Гав! Глава седьмая СЛАВНЫЙ ИМПЕРАТОР СИНЕНОС ПОСЛЕДНИЙ

То есть нет. Опять я перепутал. Это же не он сказал: «Глава седьмая», — это я сказал! А он сказал вот что:

— Гав! Кто здесь переводчик?

Из толпы выполз человечек с сине-зелёным носом и, испуганно глядя на Бобку снизу вверх, быстро-быстро залопотал писклявым голосом:

— Я переводчик Кенгураки, а ты Бог Солнца и Грозы, да? Ты специально прилетел с Сияющего Облака, чтобы спасти больную дочь нашего императора Синеноса Последнего? Значит, ты услышал нашу молитву? Как поживает на Сияющем Облаке наш покойный император Синенос Предпоследний? Он всё ещё любит консервы «Бычки в томате»? Как вы поживаете? Вы выходите на следующей остановке? С добрым утром! Приятного аппетита!

От страха человечек никак не мог остановиться и болтал, что в голову влезет, в основном предложения из учебника русского языка. Все остальные человечки смотрели на него с надеждой. Хотя они ровным счётом ничего не понимали по-русски, но думали, наверно, что, если их ещё не поразили громом, значит, дела не так уж плохи.

Но тут переводчика перебил человечек с большим ярко-синим носом, который немножко приподнялся с четверенек и торжественно сказал:

— Кази-мази-бец! Кисюки-мисюки. Кошки-макошки. Тушки-раскладушки. Тягомото-жуть!