Нет пророка в своем отечестве

Вильк слегка покраснел, и сердце у него забилось так сильно, что даже одежда на его груди заколебалась.

- Почему вы так говорите? - спросил он глухо.

Локоны Люци очутились настолько близко от лица Вилька, что он почувствовал аромат ее волос. Медленно, очень медленно она подняла на него глаза и сказала:

- Говорю так, потому что... Как будет по-английски "любовь", господин Вильк?.. Вы как-то удивительно произносите это слово...

Муслиновое платье Люци по такой же удивительной случайности обвило его ноги.

- О, я и впрямь восторженная!.. Не правда ли?

- Что с вами сегодня?! - спросил Вильк дрожащим голосом.

- Что со мной?.. Не знаю... Какая-то слабость! - прошептала она. Любили ли вы когда-нибудь, господин Вильк?.. Какая слабость у меня!.. Боже, что со мной творится?

Внезапным движением она уронила голову на грудь Вилька.

Наверное, и ему трудно было бы рассказать, что с ним тогда творилось.

Когда, наконец, он опомнился и хотел заговорить с Люци о случившемся, ее уже не было в комнате.

Зато был здесь господин Хлодно, который, попыхивая огромным янтарным мундштуком, спокойно положил руку на плечо Вилька и, как обычно, il le regarda tout-a-fait comme un vrai loup*.

______________

* Посмотрел на него и впрямь как на настоящего волка (франц.).

- Hy-c, как там идут уроки? Comment cela va-t-il?* - спросил он.

______________

* Как дела? (франц.).

- А! Очень хорошо.

- Может, уже хватит с них науки?

- Еще нужно два-три урока.

- Прекрасно. Я буду вам весьма признателен за эти занятия.

Вильк криво усмехнулся.

- Вы слишком любезны, - сказал он.

- Нет, нет! Совсем не слишком... Но, a propos*: имею к вам дельце. Это вы писали ту статейку в газете?

______________

* Кстати (франц.).

- Да, я писал.

- О, как это нехорошо!

- Вы находите?

- И граф Штумницкий того же мнения. Как нехорошо восстанавливать против себя таких людей!

- Мнение графа Штумницкого мне безразлично.

- Даже мнение графа Штумницкого? Впрочем, все общество крайне возмущено. Вы без надобности раздражаете людей, господин Вильк. Зачем было писать эту статью?

Вильк гордо поднял голову.

- Я за нее отвечаю, - промолвил он.

- Да ведь не в этом дело. Но позвольте высказать вам несколько мыслей. Я сам ценю литературу. В молодости я даже стишки пописывал и, parole d'honneur*, вовсе недурные. Но все дело в том, чем должна быть литература. Конечно, если бы она превозносила хорошие стороны нашего общества, если бы мы по доброму согласию прятали наши недостатки и показывали бы людям, кого надо считать украшением общества... такая литература приносила бы пользу и читателям и писателю. Между нами, поверьте мне, сударь, немало есть людей столь же благородного происхождения, сколь и прогрессивно мыслящих. Литература должна быть осторожной, не правда ли? Не говоря уже о том, что нехорошо показывать ошибки старших... Если бы ваши слова и были правдой, каждый спросит: откуда у вас право говорить правду?

______________

* Честное слово (франц.).

- Милостивый государь, мы с вами расходимся во мнениях.

- Граф Штумницкий был ужасно возмущен. "Я выписал, - говорил он, лошадей из Англии, купил карету в Вене, племенного барана у Мальцана, я популярен в народе, со всеми здороваюсь, выписываю французские иллюстрированные издания, - обо всем этом господин Вильк не удостоил даже упомянуть".

Вильк засмеялся.

- Вы смеетесь, а все общество возмущено вашей статьей. Все мы сторонники прогресса. У Гошинских, например, есть бульдог, с которым разговаривают по-немецки, а выписал он его из Вроцлава, потому что, по его словам, в Германии у всех такие собаки. И против этого вам нечего возразить!

- А! А! Разумеется, нечего.

- Вы кончили университет и при желании - конечно, при желании - могли бы стать для нас и нужным и полезным человеком. Вы правильно осуждаете чиновников, но о нас следовало бы говорить иначе. Вот если бы вы, к примеру, какой-нибудь другой статейкой сгладили неприятное впечатление, написали бы что-нибудь новенькое, возвышающее наших сограждан, а?

- Что же именно?

- Напишите хоть бы так: "Нам сообщают из N., что местные граждане своим благородством" и так далее. Или так: "Несомненно, что благодаря прекрасной обработке земли и разумному ведению хозяйства урожаи в тех местах превосходны" и так далее. Да вы сами сумеете! Недурно бы еще упомянуть, что местные граждане хозяйничают так хорошо потому, что со времен деда-прадеда живут на той же земле, хорошо ее знают. Что скажете на это?

- Ничего не скажу, сударь. Я ведь помню, что говорю с отцом семейства.

Тут Вильк встал и вышел из комнаты. В гостиной была госпожа Хлодно, которая как-то неприветливо попрощалась с ним, но он не обратил на это внимания.

По пути домой он весело размахивал палкой, сбивая придорожную траву.

Светил месяц, воздух был тих, как обычно в погожую летнюю ночь. Вдруг Вильку послышался треск ломающихся сучьев. Он остановился и прислушался. Так и есть - кто-то рубил фруктовые деревья, которыми Вильк обсадил дорогу. Кровь ударила ему в голову.

- Кто там? - крикнул он громовым голосом.