Неутомимые следопыты

— Хорошо тебе, Федотыч, — послышался сонный голос, принадлежавший кому-то из солдат. — Стой себе, покуривай да солнышка дожидайся. А нам, можа, будет команда реку переходить… Эх жисть служивая!.. Ну бывай.

Солдаты прошли. Очевидно, это был обычный патруль. Я вытер рукавом взмокший лоб. Часовой потоптался немного, наверное, удивляясь, куда это я запропастился, и шаги его стали удаляться. Я же поспешно повернул за угол амбара и, ступая неслышно, скрылся за деревьями.

Вернувшись к себе в избу, я почувствовал себя совершенно разбитым. Что делать? Что делать? Подвести подкоп под амбар? Рассказать обо всем капитану Астахову и вместе с ним устроить пленным побег? Успею ли я предупредить красных, если они появятся в селе сегодня ночью?.. Не упаду ли, сраженный первой шальной пулей?..»

На этом месте строчки в тетради обрывались. Что произошло дальше с пленными, с Петром, Иваном и Ольгой, что случилось с автором дневника — И. И. Мещеряковым (даже имени и отчества его полностью нам с Женькой узнать не удалось), было неизвестно. А Иван Николаевич снова куда-то торопился. И тетрадь-дневник нужно было оставить у него дома. Женька было принялся поспешно листать странички, но руководитель кружка поднялся с места.

— Это все, что известно архиву.

— А разве больше ничего нет? — осведомился я.

— Ничего. Но дальше уже по истории тех лет известно: войска генерала Войцеховского 9 мая перешли в наступление южнее Бугульмы. Две дивизии красных — двадцать пятая и двадцать шестая — ответили на это наступление контрударами. Одиннадцатого мая части белых отступили за реку Ик. Вот что произошло тогда. А подпоручик Мещеряков, видимо, погиб в одном из этих сражений. А кстати, — внезапно встрепенувшись, всем телом повернулся к нам руководитель кружка. — Кто командовал двадцать пятой стрелковой дивизией?

Мне захотелось тут же спрятаться за спину Женьки Вострецова. А он, вовсе не обращая на меня внимания, удивленно ответил:

— Герой гражданской войны Василий Иванович Чапаев.

Ну как же я мог об этом забыть? Ясное дело! Чапаев! А Иван Николаевич закрыл тетрадь и постучал согнутым пальцем по обложке:

— Вот в каких местах воевала та, кого мы ищем.

— А интересно, — с мечтательным видом произнес Женька, — сам-то Мещеряков Чапаева видел?

Руководитель кружка слегка пожал плечами.

— На этот вопрос мог бы ответить сам подпоручик Мещеряков… если бы остался жив. — И в его голосе я уловил саркастические нотки. — Но пока нас это интересовать не должно. Важно другое. Нам второй раз попадается имя Ольги и название улицы — Овражная.

— Так ее найти надо, Ольгу! — воскликнул я.

— Ну, ее-то вы, может быть, и не отыщете, — сказал Иван Николаевич. — Вы что же думаете, что за столько лет не наводили никаких справок? Ведь у нас под рукою музей «Красная Пресня». И там известно о ней, и в архиве… Но если мы с вами узнаем, в каком доме она жила, разыщем ее родственников, то все остальное прояснить будет уже не так трудно.

— И мы разыщем! — не задумываясь, воскликнул Женька. — Верно, Серега?

— Вот и я этого хочу, — кивнул с улыбкой Иван Николаевич. — Узнавайте. Но только с одним условием. — Он поднял длинный палец с необычайно продолговатым ногтем. — О докладе не забывайте ни на мгновение.

Бабушка Ксения

Когда мы вышли на улицу и направились к станции метро, Женька был возбужден до крайности и говорил не переставая.

— Ну, Серега, это тебе не мамонты или бронтозавры какие-нибудь!.. Еще один пунктик есть. А пока пройдем всю Овражную, их знаешь, сколько появится, этих пунктиков! — Он помолчал с секунду, почесывая переносицу, а потом принялся рассуждать: — Давай, знаешь, как сделаем? Разделим улицу пополам. Ты пойдешь, скажем, там, где четные номера, а я по другой…

Но тут мы очутились под сводами станции «Киевская», я сунул двугривенный в щелку разменного аппарата и протянул Женьке пятак. Но свою мысль Вострецов развивал и когда мы сели в поезд, и когда вышли на станции «Краснопресненская». И потом, когда шли по улице Заморенова…

Распрощались мы с ним как всегда возле нашего подъезда и уговорились встретиться завтра утром и тотчас же пойти на Овражную. А с завтрашнего дня и начались наши приключения.

Я вышел из дома без пятнадцати девять. Женька появился минуты через две. Вид у него был донельзя озабоченный. Вместе мы пошли к троллейбусной остановке. Там собралось уже довольно много народу. Женька выбрал самого молодого из всех и обратился к нему:

— У вас нет спичечки?

Кудлатый парень без шапки с желтой сумкой на ремешке через плечо полез в карман брюк и достал зажигалку.

— А спичек нет?

Парень помотал головой. Ко в это время подкатил троллейбус, и очередь медленно всосала нас в салон.

— Зачем тебе спичка понадобилась? — спросил я, когда мы уселись на мягкие подушки сиденья.

— Жребий бросить. Кому какая сторона улицы достанется.

— Да ведь можно и так договориться. Вот ты какую хочешь?

— А ты?

— Ну, скажем, четную, — я вспомнил, что на четной стороне стояли низенькие домишки в два-три этажа.

За разговором мы быстро доехали до нужной нам остановки.