Николай I

«Божиею Милостию

Мы, Екатерина Вторая,

Императрица и Самодержица Всероссийская,

и прочая, и прочая, и прочая

Объявляем все верным нашим подданным:

В 25-й день июня Наша любезная невестка Великая Княгиня разрешилась от бремени рождением Нам внука, а Их Императорским Высочествам сына, нареченного Николаем.

Таковое Императорского Дома Нашего приращение приемлем мы вящим залогом благодати Всевышнего, на Нас и Нашу Империю обильно изливаемой, и потому, возвещая о сем Нашим верным подданным, пребываем удостоверены, что все они соединят с Нами усердные к Богу молитвы о благополучном возрасте новорожденного и преуспевании во всем, что к расширению славы Дома Нашего и пользы отечества служить может. Повелеваем в прочем во всех делах, где приличествует, писать и именовать сего любезного Нам внука Его Императорским Высочеством Великим Князем.

Дан в Царском Селе, июля 6-го в лето от Рождества Христова 1796-е, Царствований же Наших Всероссийского в тридесять пятое и Таврического в третие на десять.

На подлинном подписано собственною Ее Императорского Величества рукою тако: «Екатерина».

Крещение малыша состоялось 6 июля в присутствии всего семейства Романовых. Восприемниками его из купели стали старшие брат и сестра – Александр (будущий император Александр I) и великая княжна Александра Павловна.

Современники обратили внимание на данное младенцу имя, строя самые противоречивые предположения на сей счет. Но в православии был особо почитаемый на Руси святой Николай-угодник: так что родители при выборе имени сыну, думается, особо не мудрствовали. Не обошлось здесь, конечно, и без участия царствующей бабушки.

После окончания литургии на новорожденного, вернее – на его пеленки, торжественно возложили знаки высшей орденской награды Российской империи – крест, звезду и ленту Святого апостола Андрея Первозванного. Этим орденом при рождении награждались все великие князья Романовы: то была их династическая привилегия.

Обряд крещения маленького Павловича дал повод устроить во дворце еще один парадный обед, но уже «на 174 особы». Вечером состоялся придворный бал, продолжавшийся до десяти часов вечера. Он как бы подвел черту царскосельским торжествам в семье Екатерины II по случаю появления на свет еще одного ее внука. Восторженных поздравлений она получила намного больше, чем родительская чета. Удивительного в том тогда не виделось.

Императрица, будучи в любимом ею Царскосельском дворце, навещала мать и младенца каждодневно, интересуясь всякими мелочами и во всем требовательно опекая внука. Она не перестает им восхищаться, сообщая через две недели после его появления на свет еще в одном письме «в Европу» следующее:

«Николай вот уже три дня как ест кашу и хочет есть постоянно; мне кажется, что никогда еще ребенок восьми дней от роду не ел подобной пищи; это нечто небывалое… если так будет продолжаться, я думаю, что в шесть недель его отнимут от груди. Он смотрит на всех и поворачивает голову, совсем как я».

Прибавление в семье великого князя Павла Петровича, наследника всероссийского престола, и его второй супруги Марии Федоровны (принцессы Вюртембергской Софии-Доротеи-Августы-Луизы) отмечалось в екатерининской державе с торжеством размашисто. Был и колокольный звон в столичных храмах и монастырях, затем по всей Российской державе. Были пушечные залпы со стен бастионов Петропавловской крепости, депутации в Зимний дворец дипломатов, аккредитованных в Санкт-Петербурге, прощение каких-то торговцев запрещенными книгами и оды придворных стихотворцев.