Новая жизнь

Я замерла от этих слов. В его голосе прозвучали собственнические нотки, и сквозь меня заструился жар. Меня снова охватило желание прижаться к нему, но я откашлялась. Когда я заговорила, мой голос был хриплым.

— Послушай. Эмбер и Мэнди просто выбесили меня. Они хотели уйти с урока из-за каких-то плакатов для группы поддержки. Я устала от того, что они могут делать все, что им вздумается, черт возьми. Поэтому я кое-что сказала, а Эмбер в отместку растрепала о сломанной в понедельник системе оповещения и о том, как вломились в Педлам.

Мои руки поднялись, и я взялась за ткань его футболки. Трэй продолжал в упор смотреть на меня. Боже. Его взгляд был таким пронзительным. В груди все налилось, я старалась не замечать свой участившийся пульс.

— В истории с Педламом она обвинила и тебя, — добавила я.

Вздохнув, Трэй провел рукой по волосам.

У меня пересохло во рту. Боже, он был великолепен. Эти губы… и эти плечи.

Трэй окинул меня сердитым взглядом.

— Ты разозлилась и набросилась на нее. Мои друзья не святые. И я не святой. — Его взгляд стал многозначительным. — Как и ты. У тебя за плечами серьезное прошлое с крупнейшим наркодилером Педлама. Ты встречалась с парнем, который позволял себе жестокие выходки. — Мои глаза округлились, но прежде чем я успела возразить, он продолжил: — Возможно, не по отношению к тебе, но он жесток с другими. Оба Лэнсера — не хорошие люди.

Я вздохнула и, отвернувшись, головой прислонилась к стене. У меня не было слов. Я разворошила улей, но, черт возьми, я не могла сидеть сложа руки. Только не в случае, когда меня это бесило, и в моих силах было все прекратить. То есть, когда я хотела все прекратить. Трэй был прав. Я со многим мирилась, потому что мне было плевать, но сейчас мне было не все равно. И я открыла рот:

— Как ты узнал о Джейсе?

Трэй фыркнул, закатывая глаза.

— Я знаю об этом мире больше, чем ты думаешь.

Я вспомнила предупреждение Джейса. Он знаком с людьми из моего мира. Меня пробрала дрожь, но я сложила руки на груди и прислонилась к стене. Трэй стал моим единственным союзником. Я не хотела терять его.

— Джейс не наркобарон.

— Нет, он наркодилер. Это гораздо престижней.

Расслышав сарказм, я закатила глаза.

— Джейс…

— Джейс — тот, от кого тебе нужно держаться подальше. Пусть он, возможно, и заботится о тебе, но он не изменится. Однажды он словит пулю или сядет в тюрьму.

Я потеряла терпение.

— И откуда ты так много знаешь? — Трэй был невыносим.

— Оттуда. Просто поверь.

— Ну серьезно?

— От отца, — сказал он. — Раньше он был начальником полиции, а мой старший брат работает в Управлении по борьбе с наркотиками. Мне известны обе стороны, поверь. В моей семье есть проблемы, но я знаю, с кем можно иметь дело, а от кого нужно держаться подальше. — Трэй сел на сложенные стопкой маты для борьбы, лежащие у стены. Опершись локтями о колени, он продолжил: — Вот откуда я знаю Лэнсера.

— Джейс сказал, что ты знаком с людьми из его мира. — Это был важный вопрос. Я знала: что бы Трэй сейчас ни ответил, больше эта тема подниматься не будет. У меня был всего один шанс. Мы стояли в подсобке, спрятанные от всего мира. Сейчас здесь остались лишь я и он. — Что он имел в виду?

В глубине его глаз вспыхнула боль. Это удивило меня. Но за болью было что-то еще. Злость и печаль.

Затем он произнес:

— Мой отец был продажным копом.

— О.

Трэй рассмеялся, и от этого смеха по моей спине побежал холодок.

— Джейс — дилер Сэла Галверсона, наркобарона из Южной Америки. Они пытались переманить к себе моего отца, чтобы тот помогал с распространением в Роули.

— И он помогал?

Трэй кивнул.

— Да, на протяжении долгого времени. Случилось нечто ужасное. На дело поставили моего брата. Он вернулся домой. Мы думали, он приехал, чтобы оправиться после травмы, но брат находился под прикрытием. Отец был таким идиотом. Брат наплел нам, что в него стреляли и ранили в ногу, поэтому отцу даже в голову не пришло, что он может за ним проследить.

— Что было дальше?

— Мой брат нарыл на отца кучу улик. Некоторые доказательства были приняты, но адвокат Галверсона нашел лазейку, и в итоге в тюрьму должны были посадить только отца.

— Но он не сел?

— Нет, он в Южной Америке с Галверсоном. По-прежнему помогает ему своими связями с копами здесь. У отца хранятся и другие улики. Если со мной что-то случится, они отправятся в УБН. Думаю, это документы о его нынешних поставщиках. Галверсон не боится тюрьмы. Он не хочет, чтобы с его поставками и поставщиками случилась какая-нибудь неприятность, поэтому все зашло в тупик. — Трэй поморщился. — Мой отец с ним по доброй воле, а не потому что прячется от правительства.

Я моргнула, не веря в услышанное.

— Кто-нибудь еще знает об этом?

Он покачал головой.

— Нет. Друзьям я ничего не сказал, и все, что произошло, замели под ковер. Большинство копов в Роули продажные. Мой брат по-прежнему в УБН. Я не разговаривал с ним с тех пор, как это случилось.

— Сколько именно?

— С прошлого года.

Я вздохнула и, подойдя к Трэю, села напротив. Он притянул меня к себе и обнял. Я прильнула к его груди.

— Мне жаль, Трэй. Я не знала.