Новая жизнь

Переждав на обочине приступ, Андрей вытер ладонью покрывшую лоб испарину, пригладил короткий ёжик мокрых волос, и осторожно поднял флаер в воздух — болезнь болезнью, но график рабочих встреч никто не отменял…

* * *

Консилиум врачей, собравшихся на обследование, только удивлённо качал головами — с подобным случаем они сталкивались впервые. Организм пациента, до этого достаточно пластично поддававшийся всем проводимым учёными процедурам по коррекции генного кода, вдруг начал постепенно отторгать вносимые учёными изменения, возвращая геном в первоначальное состояние. Весь богатый жизненный опыт врачей отказывался это признавать — как правило, вносимые в геном изменения оставались в нём раз и навсегда, а единичные сбои в отлаженной машине генной инженерии были вызваны стохастическими флуктуациями второстепенных параметров и легко устранялись повторным генным программированием. Подобную процедуру, после долгого совещания, и было решено провести с пациентом — консилиум учёных-медиков постановил, что в тысячелетиями отлаженный процесс проведения исследований по генной коррекции и вереницу процедур по модификации генома вмешался какой-то неучтённый параметр, который являлся столь незначительным, что на него просто не обратили внимания. Именно этот параметр, по мнению учёных, нарушил ход программирования, и, чтобы его исключить, необходимо просто повторно прописать в геном пациента данные предыдущего успешного эксперимента. Объяснения пациента, что подобные приступы уже несколько раз случались, были отброшены как несостоятельные — ведь, по его же утверждению, приступы случались до предыдущей процедуры по коррекции генома, а этого просто не могло быть — после проведения очередной процедуры приступы, даже если бы имели место, исчезли бы без последствий, ведь повлиявший на ход эксперимента неучтённый фактор не может проявиться два раза подряд, повторным программированием он будет уничтожен…

Медики, похоже, оказались правы — после того, как, посовещавшись, они в очередной раз поколдовали над его телом, Андрей вышел из Оканийского научно-исследовательского центра клана Камэни в прекрасном расположении духа — казалось, что каждая клеточка его тела была под завязку залита энергией, хотелось смеяться, плясать, бежать куда-то. Тело просило действий, а приходилось в очередной раз садиться за штурвал флаера и лететь на очередную скучную встречу… Может, плюнуть на всё, вернуться в анклав, загрузив на Окане работой нескольких своих заместителей, устроить себе пару недель отдыха, наведаться к Басе, посмотреть, как они вместе охотятся с Аруми?

Аруми же продолжал радовать Андрея своими успехами. Решение свести его с рурхами, чтобы он смог развить свои способности в телепатии, оказалось верным. Рурхи, переехав на постоянное жительство в анклав, неплохо в нём освоились и совсем не отказывались общаться с людьми — сложившееся за тысячелетия совместного существования на Окане недоверие между двумя столь разными видами разумных начало потихоньку уходить в прошлое. Сын, постоянно общаясь с прайдом хищников, стал свободно общаться мыслеречью, не прибегая к выражению своих мыслей голосом. Это выразилось в первую очередь тем, что в спаррингах его стало очень сложно обмануть — впервые за последние десятилетия Андрей сражался на татами в полную силу. Конечно же, пока он одерживал победы — ведь у его сына не было столько опыта, как у отца, но по своему мастерству Аруми вплотную приблизился к Андрею — теперь его было очень сложно поймать на ложных мыслях, а выстраивать в голове структуру боя стало просто бесполезным — Аруми не только свободно читал предстоящий рисунок схватки, считывая ещё не оформившиеся мысли из подкорки мозга Андрея, но и научился различать, когда эти мысли верные, а когда — обманный финт. Единственным эффективным вариантом защиты оставалось полное блокирование реальных мыслеобразов и подмена их фантомными проекциями, но в этом случае бой сводился к выяснению уровня владения техникой и опыту проведённых схваток, которых у Андрея было больше. Сын, проигрывая, расстраивался, но несильно — Андрей уже пояснил ему, что недостающие ступени в его обучении уже пройдены, и ему просто нужно набрать побольше опыта реальных схваток. Тем более что у Аруми начал открываться так называемый «третий глаз» — способность чувствовать противника на расстоянии. Ещё эту способность на Земле иногда называли «дыхание смерти», но Андрей не любил это название, считая слишком вычурным и патетичным.