o 06ca6b79ce8660b5

оккупированных стран. На Нормандских островах соотношение оккупантов и

гражданского населения составляло 1:1. В Норвегии была другая пропорция — 1:8. В

отдаленных северных областях страны мы могли увидеть совсем другую картину — на 10

немецких солдат приходился один (!) местный житель. Вообще

366

на Норвегию при населении в 3,2 миллиона человек приходилась полумиллионная

немецкая военная группировка. В этих условиях даже при всем желании нельзя было

избежать контактов. Эбба Дрольсхаген как-то процитировала одну женщину, жившую на

острове Джерси: «Можно и не ссориться, если прожить пять лет бок о бок». Немцы,

которые находились там, были любезны и вежливы. Они вовсе не нанизывали младенцев

на штыки, как это любила изображать английская пропаганда. Французская писательница

Симона де Бефойр восторгалась в своих дневниках периода войны: «Какое

фантастическое приключение досталось этим молодым немцам — быть победителями

Франции. Один месяц они наступали невредимыми, накормленные, хорошо одетые,

державшиеся как избранная раса». Рвение немецких солдат, согласно Симоне де Бефойр,

было «совершенно изящно», а сами они проявляли «спонтанную, дружелюбную и

открытую любезность». «Водители немецких грузовиков были в высшей мере симпатич-

ны, предупредительны и максимально тактичны. Они были готовы помочь, даже не

проявляя никаких намерений познакомиться. Они как бы воплощали собой немецкое

великодушие».

Но, чтобы отвлечься от лирики, необходимо обратиться к такой сухой науке, как

статистика. Опросы среди американских солдат, вернувшихся из Германии, показали, что

трое из четверых имели сексуальные связи с немками. В отношении немецких солдат

придется опираться на менее точные, но с научной точки зрения безукоризненные медико-

социологические подсчеты. Они основываются на данных о рождении детей в

оккупированных странах, чьими отцами были немцы.

Возьмем, к примеру, Данию. Как правило, один ребенок приходился на десять

существующих немец-

367

ко-датских пар. К концу войны от таких связей было рождено 5500 детей. По крайней

мере именно у такого количества младенцев официальным отцом являлся немец. Значит,

где-то 40—60 тысяч датских девушек имели половые отношения с оккупантами. В ус-

ловиях, когда в то время в Дании проживало около полумиллиона девушек и женщин в

возрасте 15—30 лет, получается, что каждая десятая датчанка сожительствовала с

немцами. В Норвегии обнаружим схожую картину. В 1989 году были опубликованы

сведения о том, что после войны около 40—50 тысяч норвежек услышали в свой адрес

ругательство «тусек-ртос». Это словечко до сих пор имеет оскорбительный оттенок. Если

учесть, что в стране проживало 400 тысяч женщин обозначенного возраста, то мы увидим,

что и здесь в связь с оккупантами вступала каждая десятая женщина. На фоне этих

подсчетов и сведений кажется абсурдным сообщение лондонского радио о том, что всего

лишь 400 норвежек «предали свою нацию и флиртовали с врагом».

Но последние расчеты, произведенные в Норвегии, показали, что половые связи с

немцами поддерживало 80—90 тысяч тамошних девушек. Получается, что почти каждая

пятая молодая норвежская женщина имела немецкого возлюбленного! Между Данией и

Норвегией было одно принципиальное различие. Дания была более прогрессивной

страной, в ней были хорошо известны способы контрацепции, реклама

противозачаточных средств не была чем-то зазорным. Норвегия же, напротив, была

крестьянской страной, где, как и стоило предполагать, господствовали патриархальные

устои. Кроме того, норвежские женщины, родившие детей от немцев, получали финансо-

вую поддержку от оккупационных властей. Это был достаточный стимул для того, чтобы

указывать в качестве отца ребенка немецкого солдата или офицера.

368

В Дании такое правило не действовало, а потому там особенно не стремились указывать

на отцовство новорожденного. К тому же общественное мнение в Дании не было

расположено приветствовать такие связи. Полиция Дании уже в сентябре 1940 года заре-

гистрировала первые случаи срезания волос у девушек, «путавшихся» с немцами.

Девушки, сожительствовавшие с немцами, в Дании с самого начала воспринимались как

«падшие».

Однако трактовка этих подсчетов затруднительна, так как очень сложно вписать в

официальную статистику внебрачных детей. Дрольсхаген утверждает, что почти 50%

внебрачных детей в Норвегии было рождено от оккупантов. Действительно, с началом

оккупации этот показатель значительно вырос. Это касается и Нормандских островов. На

Джерси количество внебрачных детей выросло вдвое, а на Гернси — вчетверо! Нередко о

немецком отцовстве даже не считали нужным умалчивать.

Немецкие оккупационные власти не предпринимали ничего, чтобы помешать этим связям.

Нередко, руководствуясь арийским мировоззрением национал-социализма, они даже

приветствовали любовные интрижки своих солдат. Оккупационная политика, по замыслу

нацистской верхушки, лишь ненадолго должна была исходить из военных и

экономических интересов, в перспективе она должна была свестись к демографической

политике, целью которой провозглашалось «возрождение германской расы». Например,